Главная страница.

Батулина А. ПРИРОДНОЕ И КУЛЬТУРНОЕ В ПРОВЕРБИАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ

Пословицы и поговорки являются важной составляющей культурной, знаковой и символической среды существования человека. Знание смысла пословицы, как и знание значения слова, фразеологизма, входит в языковую компетенцию говорящего. Как и простые знаки - слова, пословицы образуют систему, моделирующую реальный мир, отношения в этом мире. Ю.Н.Караулов относит пословицы и поговорки к числу прецедентных текстов, то есть текстов, которые 1) значимы для личности в познавательном и эмоциональном отношениях; 2) имеют сверхличностный характер, то есть известны широкому окружению данной личности (включая ее предшественников и современников); 3) обращение к которым неоднократно возобновляется в дискурсе данной языковой личности [Русский язык и языковая личность. М., 1987.]. Прецедентные для данного языкового коллектива тексты «сплетаются в довольно плотную сеть, «пропустив через которую ее дискурс... мы получаем «в остатке» те проблемы, которые данная языковая общность считает жизненно важными... набор черт ее индивидуального характера... систему чисто прагматических критериев и оценок, с которыми данная языковая общность подходит к жизненным ситуациям» [Там же.].
Провербиальное пространство, которое составляют пословичные тексты, определенным образом организовано. Тематическая общность паремий не является релевантной для их объединения, о чем свидетельствует как многозначность пословиц, так и модальная неопределенность значительного числа пословичных текстов. Например, пословица Своя рогожа чужой рожи дороже, в зависимости от ситуации употребления, может быть и оправданием (себя и своих поступков), и осуждением (другого лица). Представление об окружающем мире и о человеке в этом мире, отраженное в паремиях, организовано в виде оппозиций. Г.Л.Пермяков выделяет «заключенные в паремиях инвариантные пары противопоставлений: «Свое и Чужое», «Часть и Целое», «Большое и Малое», «Плохое и Хорошее» (Основы структурной паремиологии. М., 1988. С. 107.). Одна из этих пар может превалировать над другой. Так, оппозиция «Свое - Чужое» является более значительной, чем противопоставление «Хорошее - Плохое», указывает Г.Л.Пермяков [Там же]. Проявлением частных отношений противопоставления будут пословицы типа: В воре, что в море, а в дураке, что в пресном молоке - «С вором опасно, а с дураком скучно»; Муж: да собака во дворе, а баба да кошка в избе.
Очевидна антропоцентричность паремий: пословицы адресованы человеку и исходят из человеческого же социума. Всякая пословица, даже если она относится к природе, всегда в конце концов сообщает нечто о человеке и о его отношениях с миром. Как известно, большинство пословиц выражают мысль метафорически, объясняют абстрактное через конкретное, духовное через физическое, идеальное через материальное и т. д. При этом метафорам пословиц свойственно определенное направление переносов. Так, для именования человека могут использоваться природные объекты: Не все сосны в лесу корабельные - «В коллективе не все обладают одинаковыми достоинствами, не все одинаково хороши» (В.П.Жуков. Словарь русских пословиц и поговорок. М., 1998); названия животных: Лезет в волки, а хвост собачий - «Хочет казаться кем-либо другим, но определенные черты, качества мешают, выдают»; артефактов: Смирен топор, да веретено бодливо - «Мужчина уступчив, не так строптив, как женщина»; Щей горшок да сам большой - «Сам себе хозяин». Однако обратное направление тропа невозможно: природа, животные, вещи не обозначаются именами лиц.
Как показывает анализ пословично-поговорочных выражений (ППВ) - разновидности пословиц, содержащих слово (слова) в прямом значении (В.П. Жуков), среди слов, не подвергающихся переосмыслению, практически не встречается названий объектов животного и растительного мира, однако широко представлена лексика «невидимых миров» — психических, эмоциональных состояний человека, имена лиц. Указание на человека может быть явным - при включении в ППВ имен лиц: Муж: да жена одна сатана; лиц и их качественной характеристики: V злой Натальи все люди канальи; может соотноситься с обобщенно представленным кругом лиц: Руби сук по себе, Кто едет, тот и правит (то, что речь идет о человеке, понятно и из характера действия) и быть имплицитным: Со счастьем хорошо и по грибы ходить; Говорить правду - терять дружбу. Имена лиц, в свою очередь, используются в образной части ППВ для описания элементов психической жизни человека, отвлеченных понятий: У страха глаза велики; Варвара мне тетка, а правда сестра. Составляющие психической жизни в ППВ представляются как нечто отдельное от человека, вступают с человеческим «я» в определенные отношения, дружеские или враждебные: Смерть не за горами, а за плечами; Своя воля страшней неволи; Беда (никогда) не приходит (не ходит) одна. Моральное или интеллектуальное в ППВ приобретает физические характеристики: Горбатого (одна) могила исправит - «Укоренившиеся недостатки, пороки кого-либо невозможно исправить». Человеческими качествами также могут наделяться культурные объекты (дом, земельный участок, хлеб): Без хозяина дом сирота; Матушка рожь кормит всех сплошь, а пшеничка - по выбору.
Таким образом, значимым для организации провербиального пространства оказываются оппозиции человеческое - нечеловеческое и природное - культурное.