Главная страница.

Продолжение...

Если анализировать поставленную проблему с точки зрения постструктуралистской мысли, то очевидно, что « » также является знаком. Если принять положение о том, что знак не имеет завершённости и ограниченности, на которой настаивает Соссюр, а именно согласиться с тем, что знак всегда является частью более сложной системы - текста - и эта последняя в большей степени и определяет его семантику, а вовсе не отдельные значения образуют смысловое пространство текста, то станет очевидно, что « » также есть часть текста и принадлежит его смысловому полю. Знак не имеет статичности в смысловом отношении, будучи включённым в разные контексты, один и тот же знак может нести разное значение, в этом смысле преодолевается классическое структуралистское понимании об однозначности знака, то есть что означающее есть производная структура от реального означаемого, то есть его репрезентация. Так, например, знак свастики в контексте греческих мозаик или орнаменте христианских храмов прочитывается совсем иначе, чем на красном флаге, будучи заключённым в белый круг. Смысл знака в большей степени зависит от характера текста, то есть определяется теми знаками, что находятся во взаимодействии с ним, окружают его, что определяется в большей степени культурным положением читателей, его способностью воспринимать смысл текста, следовательно одно и то же означаемое может в равной мере относиться к различным означаемым. Хотя традиция Соссюра в данном случае преодолевается, но отнюдь не отрицается, так как принцип произвольности отношения означаемого и означающего сохраняется.
Итак, « » есть также часть текста и определяется характером текста. Письменный текст представляет собой структурированную (кодифицированную) запись авторского переживания. М. Эпштейн также отмечает, что « « » - это редчайший случай языкового знака, который является, который является не символическим (условным), как буква в фонетическом письме, и не иконическим (изобразительным), как иероглиф, а индексальный (указательным).» [С.5] В качестве дополнения следует сказать, что « » - это сугубо письменный знак, в устной речи он не встречается, поэтому не может быть назван в полной мере языковым. С другой стороны, любой знак является ин-Дексальным (указательным), так как отсылает к какому-то реальному означаемому. «Индексальные знаки, - пишет автор, - указывают на то, частью чего они являются, и часто встречаются в природе; например, тучи могут служить знаком приближающегося ненастью; дым, поднимающийся над
164
домом, может служить знаком его обитаемости;» [С. 5] Однако, вовсе не « » создаёт текст, то есть указывает на то, что нечто есть текст и не что иное. Как говорилось, текст не обязательно должен быть записанным на материальном (культурном) носителе (бумаге, камне, дисплее), мышление - тоже своего рода есть текст, записанный на коре головного мозга (правда, неведомым для нас способом), на биологическом носителе. Мыслимый текст, как уже говорилось, также является структурированным переживанием автора, поэтому он не обязательно должен нуждаться в материальном (внешнем, культурном) носителе.
« » - есть такой же знак (дело даже не в кавычках, который превращают простой пробел в термин), как и, скажем, элементы алфавита, относящиеся к соседствующим с ним знакам и вступающий во взаимодействие с ними в результате чего становится носителем определённой семантики. Для европейской культуры « » является неким запредельным и бессознательным образованием, которое постоянно вытесняется за пределы рамки и страницы, рациональностью. Эту тенденцию к вытеснению «пустоты» можно увидеть и в городской архитектуре европейского средневековья, где пространство тесно заполнено домами и улицами, земля покрыта камнями так, что природное (земля, трава, чистый воздух, а порой и небо) оказывается вытесненным за пределы города; это же фрейдистское вытеснение происходит и в живописи, где масло, акварель или гуашь покрывают всё пространство полотна, при этом «закрашиваются» или прячутся под раму все « ».
В литературе подобная тенденция также присутствует, однако не в столь явном виде. Стандарт книги всё же остаются неизменным со времён Гуттенберга, однако печатная книга предельно стандартизирована: наличие обложки, страниц, полей, пробелом между буквами, словами и строками -обязательно. Тем не менее, в рукописном формате подобное стремление к вытеснению « » существует достаточно явно. Даже если вернуться к размышления М.Эпштейна о том, что пространство чистоты предшествует письменному тексту. «В голубизне экрана или белизне бумаги мы читаем то, что невозможно нигде больше прочитать - потенциальность самого слова, его "пишимости"». [С. 22]. В сущности здесь говорится о стремлении любое чистое пространство превратить в « », т.е. очистить его от любого природного контекста, который создавал «шум» на пергаменте или папирусе. [С. 14] Поэтому одним из величайших достижений культуры является создания белого поля бумаги, предельно очищенного от природного «шума». Именно это стремление превратить бумажный лист в « », в подручный материал для письма, является проявление скрытого желания «запачкать», «исписать» лист. В этом смысле, одним из самых «экологически вредных» писателей является Гарсия Маркес, пишущий не только без разделения абзацев, а вовсе
165
не разделяя слова. Тем не менее, этот монолитный текстиль всё же трансформируют и стандартизируют для печати.
Для европейской культуры вообще характерно стремление превратить любое пространство в « », что видно и в примитивном шлифовании камня первобытными художниками, и в грунтовке холстов, и в изготовлении чистой белой бумаги. Нечего говорить и об экране телевизора или компьютера, где вовсе нет того первоосновного чистого пространства, не относящегося к тексту. Желание вытеснить « » является причиной того, что культурной обработке подвергаются любые предметы материального мира. Даже собственное тело человек склонен прочитывать как « », заполняя его татуировкой. Европейская культура наполнена бегством от « », которое становится символом пустоты, бессознательного, задушевного, женского и пр.
Положение « » в европейской культуре сродни положению природы по отношению к культуре, о котором уже вкратце упоминалось. Культура сама вырабатывает представление о природе либо как о враждебной силе, либо как кладези полезных ископаемых и роге изобилия, либо как об источнике человеческой жизни, который нуждается в охране. В любом случае, все эти представления о природе (природа 2) является продуктом культуры, суть (научное, религиозное, художественное и пр.) мифотворчество по поводу реальной природы (природе 1), которая оказывается если не шире, то во всяком случае вне-положенной, не-наличествующей в культурном пространстве. Понятие о природе, созданное человеком, суть отражение реальной вне-культурной природы. Поэтому экология как наука об охране окружающей среды в большей мере есть наука о человеке и его природе 2, чем наука о природе 1. Понятие « » сродни положению природы 2. « » - есть также продукт человеческого разума, суть чистое поле, предназначенное для письма. Реальность белого листа, который не обладает « », если мыслится вне текста, который может быть написан на нём, порой игнорируется.

Ольшанский Д. ЭКОЛОГИЯ ЗНАКА. ОТВЕТ НА СТАТЬЮ МИХАИЛА ЭПШТЕЙНА // Всероссийская научная конференция «Бренное и вечное: Экология человека в современном мире» 23-24 октября 2001 года: Тезисы докладов и выступлений. Вып.4. / Ред. кол.: Г. П. Выжлецов, И. Ф. Игнатьева; НовГУ им Ярослава Мудрого. - Великий Новгород, 2001. С. 159-165.