Главная страница.

Скупая Ю. О ПОНЯТИИ МИЛОСТЫНИ В КУЛЬТУРЕ ДРЕВНЕЙ РУСИ XI-XII ВВ.

После крещения Руси произошло соприкосновение двух систем ценностей - языческой и христианской, их взаимодействие и взаимопроникновение, что определило специфику древнерусской духовности. С принятием христианства была привнесена совершенно новая идея о человеке-венце творения, образе и подобии Бога. Одновременно происходит прочное усвоение комплекса этических представлений, восходящих к Нагорной проповеди. Понятия "милосердие", "любовь к ближнему", "благие дела" составят сердцевину нравственных норм в Древней Руси. Они будут трактоваться не умозрительно, а конкретно, как реализуемые в отношениях между людьми, прежде всего в практике милостыни.
Милостыня ценна в очах Божьих как доброе дело; не добрые дела приводят к вере, а вера приводит к добрым делам. Князь Владимир, крестившись, "... по всей земле Русской ... милостыню творил" (Иларион Киевский. «Слово о Законе и Благодати»). Он возвел практику милостыни в княжеское служение, что и было одним из свидетельств его духовного перерождения. Летописец напрямую связывает решение Владимира о постоянной раздаче богатой милостыни с прочтением князем Евангелия (Повесть временных лет).
Позднее, когда возник вопрос о канонизации Владимира, византийское духовенство выступало против. В качестве одного из аргументов в пользу такой позиции был приведен тот факт, что не творил князь чудес при жизни и мощи его не чудотворны. Отвечая на эти обвинения Иаков Мних, ссылаясь на Иоанна Златоуста, особо отмечает, что святого человека "от дел узнаем, а не от чудес", а "пребывал князь Владимир в добрых делах". К добрым делам Иаков Мних относит"любовь, терпение, благоверие, благость, кротость и воздержание", а обнаруживают они себя, по его мнению, прежде всего в милостях и милостынях (Иаков Мних. Память и похвала князю русскому Владимиру). Милостыня становится необходимым элементом княжеского поведения, свидетельствующем об его истинном благочестии. Более того, требование благих, богоугодных дел в большинстве случаев ограничивается требованием милостыни. Это связано с тем, что подобные форма княжеского поведения-раздачи, пожалования, пиры-были неотъемлемой частью социальной практики языческого периода. В процессе усвоения христианских ценностей прежние языческие формы наполняются новым содержанием, переосмысливаются и развиваются.
Вчерашнего язычника с его насущными потребностями не привлекало мистико-аскетическое понимание Откровения и отвлеченные рассуждения о добре и зле, греховности и воздаянии. Он понимал "благое, доброе дело" конкретно и осязаемо. Основным требованием подвига сострадания и милосердия для всякого благочестивого человека становилась милостыня. Она понималась обязательно как непосредственная, данная из руки в руку. Ее давали в тайне, ведь ее основное значение было не просто в оказании помощи. В момент подаяния сам милостивец страдал вместе с другим, учился любить другого как самого себя. Нужда страждущего и помощь милостивца сливались в едином чувстве человеколюбия. В древнерусском обществе только личная непосредственная и тайная милостыня признавалась ценной.
Владимир Мономах в "Поучении к детям" (1117), своеобразном своде правил и норм человеческого поведения, предложил программу малых общедоступных дел, с помщью которых без всякого ущемления человеческой природы можно получить милость Божию. К таким делам он относит покаяние, слезы и молитву, и милостыню. Обращаясь к детям он наставлял: "Все более убогих не забывайте, насколько можете, по силам кормите и подавайте сироте ... куда же пойдете и где остановитесь напоите и накормите нищего".
Вовлеченность в мирские дела, семейные и государсвенные, забота о земных благах вполне уживается с духовным ростом. В земном предназначении с помощью малых дел, в том числе и милостыни, должно осуществляться совершенствование того, что "дороже всего света этого" - человеческой души (В. Монамах. Письмо к князю Олегу Святославичу).
Таким образом, милостыня являлась способом созидания собственной души на стезе добра, средством нравственного воспитания человека. Нищий в Древней Руси был необходим как "душевный благодетель ... как живое оружие душевного спасения" (В. О. Ключевский. Добрые люди Древней Руси). Человек, видя страждущего и подавая ему милостыню, с ним переживал его страдания и переживал чувство, называемое милосердием, воплощая в реальности христианскую заповедь о любви к ближнему.

Скупая Ю. О ПОНЯТИИ МИЛОСТЫНИ В КУЛЬТУРЕ ДРЕВНЕЙ РУСИ XI-XII ВВ. // Всероссийская научная конференция «Бренное и вечное: Экология человека в современном мире» 23-24 октября 2001 года: Тезисы докладов и выступлений. Вып.4. / Ред. кол.: Г. П. Выжлецов, И. Ф. Игнатьева; НовГУ им Ярослава Мудрого. - Великий Новгород, 2001. С. 180-182.