Главная страница.

Александров Е. Этическая сущность визуальной антропологии

Из множества проблем, относящихся к сфере теоретических исследований визуальной антропологии, наиболее специфическими представляются, связанные с процессами запечатления жизни людей и демонстрации результатов съемки. Предметом исследования в этом случае становятся закономерности, проявляющиеся в ходе подготовки к съемке, при отборе сюжетов и формировании авторской позиции, характеризующие поведение снимающих и снимаемых, стилистику съемки, подготовку снятых материалов к публикации, учет реакции потенциальных категорий зрителей и меры по воздействию на нее.
При таком широком подходе к изучению кинематографических и этических закономерностей процесса отображения действительности можно говорить о новой складывающейся в рамках визуальной антропологии теории - синэтике .
Первая часть термина включает слово cinema, которое относится не только к кинематографическому языку, но имеет расширительное толкование, соответствующе синтетическому аудиовизуальному языку, включающему и фотографию, и звук, и экранную графику. Вторая часть термина включает этику. Таким образом, "синэтика" отвечает нацеленности исследования на совместное рассмотрение этических и эстетических закономерностей, определяющих характер творческой деятельности при отображении реальных жизнепроявлений человека средствами аудиовизуального языка.
На фоне многообразия подходов и отсутствия общепризнанных критериев довольно трудно претендовать на полную и объективную характеристику рассматриваемого явления. Неизбежно приходится признать, что излагаемые взгляды будут являться лишь рефлексией личного опыта и опыта коллег, более десяти лет работающих в рамках Центра визуальной антропологии МГУ. В ходе этого сотрудничества сформировалось определенное представление о характере съемочной деятельности в визуальной антропологии, которое можно назвать методикой "созвучной камеры".
Предлагаемое понимание целей, сути и характера визуальной антропологии в большей степени относится к специализированным центрам, работающим на базе университетов, музеев, разного рода культурологических гуманитарных объединений, чем к профессиональным кинематографическим и телевизионным организациям, сотрудничая с которыми антропологии вынуждены поневоле подстраиваться под устоявшиеся производственные требования. Из такой ориентации на собственно визуально-антропологические задачи вытекает первое существенное условие - нацеленность не на создание конкретного фильма, а на долговременную тематическую работу по формированию фонда материалов по одной или нескольким культурам, когда фильм является лишь частью комплексной деятельности.
В этом случае непосредственно работе над фильмами выделяется не так уж много времени, так как они составляют лишь малую часть от огромного объема материала, отображающего многообразные аспекты жизни исследуемых сообществ. Документации, которые по тем или иным причинам не превратились в фильмы, имеют не меньшее значение и обладают не меньшим этико-эстетическим потенциалом, чем те кадры, которые были отобраны для монтажа фильмов. А в совокупности они представляют собой неоценимый видеофонд, своего рода видеомониторинг определенного культурного сообщества на протяжении нескольких лет.
Например, за более чем десятилетнюю работу по старообрядческой тематике в Центре снято около 600 часов видеодокументаций в разных регионах России - Верхокамье (Пермская область и Удмуртия), Северном Кавказе, на Украине, Молдавии, на Алтае. На их основе сделано более десятка фильмов, в которые вошла лишь сотая часть общего объема материалов. Но неиспользованные материалы не менее важны, чем сами фильмы. Они часто отличаются большей полнотой, цельностью, в них иногда сильнее ощущается атмосфера, характеризующая реальную жизнь. Такие материалы оказываются для специалистов, занимающихся данной тематикой, неоценимым источником информации, обладающим важнейшим для исследователей свойством - предельной достоверностью. И с каждым годом такие материалы становятся все более ценными, будучи наиболее полными свидетельствами реального облика постоянно меняющихся и зачастую безвозвратно исчезающих культур.
Вариантов сообщений, построенных на материалах видеодокументаций, иногда из одних и тех же фрагментов, но в разных комбинациях и под разным углом зрения, может быть очень много - в зависимости от целей, которые стоят перед автором, или перед теми людьми, которые получают доступ к этим материалам.
На их основе могут создаваться иллюстрации к научным сообщениям или к учебным занятиям, научно-популярные и учебные фильмы, обзорные фильмы, претендующие на достаточно полное представление образа культуры, или, напротив, относительно локальные, посвященные какому-то отдельному ее проявлению. Особая проблема - создание из этих материалов художественных фильмов, сохраняющих свою визуально-антропологическую сущность.
У визуально-антропологической съемки не простые задачи. Необходимо в многообразии явлений выбрать тех людей и те события, которые наилучшим образом передают характерные черты наблюдаемой культуры. Зачастую может возникнуть серьезное расхождение с представлениями, сложившимися в ходе исследований, так как критерии отбора по логико-рациональным и эстетическим представлениям могут существенно различаться. Уже на этом этапе у антрополога-исследователя может возникнуть внутренний конфликт, разрешение которого потребует от него определенной гибкости при переходе от традиционного исследования к визуальному. Естественно, эта проблема может возникать и при сотрудничестве антрополога с оператором.
Кроме того, существует опасность, связанная с естественным желанием ученого создать визуальный эквивалент своему исследованию. В этом случае, даже при талантливом решении задачи, практически всегда из-за навязывания определенной системы взглядов, возникает эффект иллюстративности и вторичности, что будет лишать съемку привлекательности непосредственного, неангажированного, а, следовательно, свободного и целостного освещения события.
Но не менее опасна и другая позиция, типичная для профессиональных кинематографических и телевизионных подходов, когда задача создания правдивого образа культуры подменяется авторским самовыражением или стремлением соответствовать сложившимся стереотипам и формам, идущим от распространенных представлений о художественной выразительности и привлекательности тех или иных приемов для зрителей.
Это типичное для визуальной антропологии противоречие можно снять, признав что сама реальность обладает самоценной значимостью, которую внимательный глаз камеры способен увидеть и выразительно запечатлеть. Это тот самый эффект открытия реальности, которым были поражены и Дзига Вертов, и Роберт Флаэрти в самом начале своего творческого пути .
Принципиальным является допущение, что человек, причастный к реальному событию и испытавший его эмоциональное и эстетическое воздействие, способен с помощью камеры передать свои ощущения зрителю. Эффект достигается за счет бережного отношения к пространственно-временным, темпо-ритмическим, звуковым характеристикам события. Оно должно восприниматься как самостоятельная эстетическая ценность, которую необходимо как можно тщательнее сохранить в целостности, выявив при этом наиболее важные для сущности культуры моменты.
Требование сохранения естественности события и поведения участвующих в нем людей остается приоритетным. В конечном счете, перед оператором стоит очень ответственная задача увидеть в современной жизни осколки уходящей на глазах истории, сохраненные традиционной культурой и объясняющие секрет неповторимости образа жизни конкретного сообщества. Только в этом случае можно говорить о "диалоге культур".
Конечно, авторская творческая активность снимающего при этом чрезвычайно велика. Очевидна также высокая степень его субъективности, но она при этом принципиально направлена не на преобразование действительности ради априорной художественной цели, а на погружение в эту действительность с целью проявления в ней тех состояний, которые являются значимыми для культуры, обладают определенной эмоциональной и эстетической выразительностью и в некоторых случаях могут восприниматься как художественные .
Здесь действуют психические механизмы, хорошо известные в психологии художественного творчества - эмпатия, отождествление, растворение в жизни героев. И так же, как в любом произведении искусства, перед автором стоит задача передать зрителю свои чувства, добиться эффекта со-участия, со-чувствования, в конечном счете, - отождествления с экранными героями.
Приблизиться к этой цели можно только следуя выдвинутому Ф.Ницше - принципу "гостеприимства чужому" . Поэтому важнейшим условием успешности работы визуального антрополога является умение принимать чужую культуру, полюбить ее, со-чувствовать ей, "входить в нее". Только в этом случае он сумеет впустить ее в свой внутренний мир и раскрыть ее изнутри, через себя.
Это очень интимный процесс, предполагающий напряженное эмоциональное сопереживание, включенность в жизнь других людей, и при этом умение внимательно наблюдать за происходящим, мастерски владеть камерой, не позволять неизбежному волнению, возникающему от чувства прикосновения к чужой жизни, мешать точной работе.
Успешность решения художественных задач, которые могут ставиться в визуальной антропологии, зависит от выполнения по крайней мере двух условий. Сами снимаемые события должны обладать явной или потенциально выявляемой художественной значимостью. Чаще всего этому требованию отвечают такие традиционные проявления культуры, как обряды и ритуалы, одухотворенные вековой историей существования сообщества. Очень важны личности, с которыми происходит общение, их глубина, выразительность, состояние, готовность к диалогу с камерой. Не исключено, что само событие или люди в нем участвующие, могут не обладать ожидаемыми качествами, и все старания автора окажутся напрасными. И как в каждом диалоге, успех зависит от обеих сторон: от значительности и расположенности одних и от умения услышать, понять и передать свои ощущения зрителю другого - человека с камерой.
Различие эпизодов, в которых удалось или не удалось добиться художественного эффекта, и может быть тем критерием, на основе которого можно будет производить из видеодокументаций монтаж фильмов, имеющих художественные или прикладные цели.
Но во всех случаях съемка по методике "созвучной камеры", в основе которой лежит установка на эмпатию, на отождествление с героями, на стремление выявить сущностные смыслы явлений изнутри, обеспечит передачу психологической подлинности события, его достоверность, сохранит реальную атмосферу.
Но на фоне очевидных достоинств у всех произведений визуальной антропологии, включая и художественные, существуют не менее очевидные ограничения в восприятии зрителей. Помимо предполагаемого интереса к чужой культуре от публики требуется еще умение и склонность погружаться в разворачивающееся на экране событие: способность к со-участвованию, отождествлению - в принципе та же психическая установка на эмпатию, на основе которой производилась и сама съемка.
В этом одна из объективных причин трудного продвижения подобных фильмов на телевизионный экран, аудитория которого в подавляющем большинстве воспитана на продукции, всячески облегчающей восприятие и тем самым обеспечивающей массированное воздействие на зрителя - либо прямо с коммерческими и идеологическими целями, либо для развлечения. К сколько-нибудь напряженной творческой работе, совместной с авторами и участниками экранного события, современный зритель часто оказывается не готов.
В какой то мере, часть этих проблем может быть снята с помощью Интернета, когда зрители окажутся в ситуации свободного выбора и смогут самостоятельно получить всю необходимую дополнительную информацию. Но при этом авторам будущих визуально-антропологических сайтов необходимо помнить о серьезности тех этических требований, которые являются в визуальной антропологии приоритетными на всех этапах работы.

Александров Е. Этическая сущность визуальной антропологии // Бренное и вечное: прошлое в настоящем и будущем философии и культуры. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 10-летию Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого. 27-29 октября 2003г. – Великий Новгород, 2003, с. 59-64.