Главная страница.

Вероника Беляева. Образ света в язычестве и христианстве, его отражение в языковом сознании

Пространство национального языка, как известно, являет собой определенную плоскость жизни идей, что составляет предмет множества современных лингвистических исследований. В данной публикации предполагается рассмотреть некоторые вехи из истории слова-понятия «свет» в культуре и языке, на протяжении их развития и взаимодействия со времен мифопоэтической мировоззренческой системы доисторических цивилизаций до наших дней.
Языческие представления о мире были организованы вокруг нескольких основных культов, таких, как культ предков, культ огня, фаллические культы. В системе традиционных культовых действий не было места для образа света. Но чтобы подойти к истории «света», следует оттолкнуться от категорий, связанных с культом огня.
«Огонь в древности наделялся созидательной функцией <…>, горение Огня олицетворяло Бытие, но также изменение, становление» [3,С.62,63]. «Различные краски вздымающегося ввысь огня представлялись древним как круги, где каждая краска (круг) занимала свое иерархическое место в модели Вселенной и имела в связи с этим определенное символическое значение. <…> Каждый цветовой круг горящего сакрального огня (цветовые чакры огня) воспринимался древними как «другой» уровень Мироздания [3,С.66].
Итак, огонь характеризуется не светом, а цветом, красками. Следует подчеркнуть также, что культ Огня (светоносной стихии) не предполагает противопоставления тьме, а тем более – темному, злому началу. М.М.Маковский отмечает, что «понятие огня и света по энантиосемии тесно связано с понятием тьмы и мрака. <…> Согласно древним верованиям, все в Мироздании рождено из Тьмы: ср. русск. темный, но тох. А täm- «родить»; нем. dunkel «темный», но др.-инд. duc/tuc- «потомство» [3,С.62].
Люди последующей эпохи представляли себе состояние первобытного синкретизма в виде беззнакового и беспризнакового хаоса [4,С.398]. Дальнейший этап становления мифопоэтического сознания характеризуется тем, что на смену хаоса приходит знаково организованный космос, в котором центральное место занимает образ Мирового древа. С его помощью «воедино сводятся общие бинарные смысловые противопоставления, служащие для описания основных параметров мира» [4,С.398]. Образ света именно в «эпоху Мирового древа» начинает обретать свою самостоятельность, составляя оппозицию «свет – тьма».
В мифах и сказках, где Мировое древо – это точка отсчета пространства и времени, нравственное мерило личности, свет стал символизировать иной мир. Образ света входит в характеристику не только верхнего (доброго, божественного) мира, но и нижнего мира (злого, страшного). Это объясняется представлениями об особой геометрии нижнего мира, в котором сохраняются, отражаются все отношения, хотя они и перевернуты по сравнению с верхним и средним миром [4,С.401]. Необыкновенный, ослепительный свет, как символ «иного» мира и его проявлений, оказался настолько сильным, что перешел в литературные сказки XIX и XX вв. и воспроизводится в художественном творчестве до сих пор.
В то же время, наши предки воспринимали свет как явление двоякого свойства. Б.А.Рыбаков, расшифровывая языческую символику в предметах декоративно-прикладного искусства, отмечает отображение двойственной природы света. Во-первых, это свет солнца, дневной свет, которому соответствует солярный знак, а во-вторых, свет небесный, духовный, вездесущий, он изображается как «сияние» [см. напр. 6]
Это четкое разграничение сохранилось в немецком языке на уровне словоформ. Как известно, в немецком имеется два лексических выражения понятия «свет»: 1.Helle(f), Helligkeit(f); 2.Licht(n). Рассматривая особенности словообразования и словоупотребления немецких основ -hell- и -licht-, можно установить, что физическая природа света раскрывается, главным образом, в словах с основой -licht-, другая же сторона понятия связана с основой -hell-. (Хотя между ними существуют и довольно сложные смысловые пересечения).
Интересно, что немецкое -hel- этимологически связано с «Hölle» – ад, преисподняя. В германо-скандинавской мифологии фигурирует царство мёртвых «hel» (хель), которое локализуется на севере («север» и «низ» отождествляются) [4,С.287-288]. В некоторых мифах говорится о богине смерти с именем «Hel»(Хель). [9,С.288-289]. Это замечание дополняет вышесказанное о свете как символе иного мира.
Следующая веха в истории слова-образа «свет» начинается с распространением христианства.
В христианском мировоззрении образ света обладает очень большой силой, он обретает весомость, насыщается смыслом. Во всех книгах Библии множество раз встречается слово «свет» как в прямом смысле, когда речь идет о чудесных божественных проявлениях, так и в более широком значении, что особенно показательно для Нового Завета. Пожалуй, описание всех случаев обращения к слову и образу «свет» могло бы составить основу некоего «путеводителя» по Священному Писанию.
Богатая традиция богослужебного действа в православной культуре неизменно привлекает образ света для воздействия на религиозное сознание и на чувства верующих.
Краткое и точное изложение всех догматов православной веры содержит Символ Веры, один из членов которого гласит: « (Верую) и во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, рожденного от Отца прежде всех веков; Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несозданного, одного существа с Отцом, через Которого все сотворено». Вселенские Соборы утвердили слова: «…Света от Света, Бога истинна от Бога истинна…», описывая сущность духовного рождения Христа, не имеющего отношения к рождению физическому, материальному, а, в конечном счете, сущность вечно сопряженных друг с другом божественных ипостасей. В качестве «некоторого подобия для разъяснения Тайны Пресвятой Троицы» Закон Божий приводит слова Св. Иоанна Дамаскина: «Как огонь и происходящий от него свет существуют вместе, – не прежде бывает огонь, а потом уже свет, но огонь и свет вместе, – и как свет всегда рождается от огня и всегда в нем пребывает и отнюдь от него не отделяется: так рождается и Сын от Отца, никак не отделяясь от Него» [2,С.507]. Итак, свет – это метафора, неотделимая от характеристики Бога Сына.
Здесь уместно будет сопоставить особенности, сопровождающие образ светоносной стихии, огня (солнца), в языческом и в христианском мировоззрении. Тем более, что их преемственная связь в некоторых случаях даже оговаривается со стороны служителей церкви. Так, когда во время утрени на Всенощном бдении открываются Царские врата, священник возглашает: «слава Тебе, показавшему нам свет!». Составители Закона Божия добавляют: «В древности этот возглас предварял появление солнечной зари» [2,С.639].
В иерархии ценностей христианской идеологии «жизнь» является залогом осмысленности бытия, также как и в язычестве. Но существенная разница состоит в том, что язычники исходили из физической стороны жизни, как явления, символом ее стал огонь или солнце. Лейтмотив же христианства – это «жизнь вечная», дарующаяся через Христа. На смену «огня» приходит новый главенствующий символ – внутренний (фаворский) свет Спасителя. Он есть Свет и Жизнь: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Иоан. 8:12)
«Светом» называется само христианское учение: « Вы свет мира…Так да светит свет ваш перед людьми» (Матф. 5:14-16).
Взаимодействие христианства (православия), как господствующей идеологии, и языка привело к расширению идеографического поля вокруг слова-понятия «свет» в его основном, первом значении. «Свет – лучистая энергия, воспринимаемая глазом, делающая окружающий мир видимым» [5,С.624]. Именно в этом ключе следует рассматривать лексико-семантический вариант «свет» как «истина», т.е. прямое заимствование из догматов вероучения. Полное включение этого значения в систему языка подтверждают развитые синтагматические и парадигматические связи. У В.И. Даля: (свет) // Истина, или правое ученье, наука, просвещенье. Свет веры, - истины, Евангелие. Свет разума, ученье или наука. Ученье свет, а неученье тьма. Мы ныне свет увидели, наставились, просветились. Потемщики света не ищут. Народ озарился светом христианства. Муж во свете благодати. Свет прииде в мир, Иоан., Спаситель. Кем мир свет увидел, того и обидел (кого свет видел, того и обидел, всякого) Кем человек свет увидел, того и возненавидел [1,С.156-157].
«Свет истины» – это лишь одно из переносных значений слова. В русском языке мы имеем настоящее соцветие ярких, поэтических, «озаренных светом», образов: свет любви; свет(светик) ты мой (ясный); свет очей. Только и свету в окошке, что дочка. «Доля народа, счастье его, / Свет и свобода прежде всего» (Н.А.Некрасов. Кому на Руси жить хорошо).
Обобщая вышеизложенное, важно отметить, что в образе света воплотились некоторые черты культового огня. Свет стал символом «иного» мира. К эпохе Мирового древа восходит этимология индоевропейских слов со значением «свет». И вместе с тем, в языках закладывается основа для формирования семантических и ассоциативных связей, раскрывающих содержание образа «свет».
Свет – это одно из имен Бога Сына, Спасителя. В христианской онтологии образ света играет очень большую роль, соединяя в себе понятия жизни и блага. Всё православное богословие и иконопись пронизывает «метафизика света» [8,С.143]. В вобравшей в себя духовные традиции православия концептосфере русского языка слово «свет» наполнилось особой образностью. Оно употребляется как символ истины, разума или радости, счастья. Для носителей русского языка «свет» –это всё то, что «делает ясным, понятным мир, счастливой жизнь» [7].
Литература.

1. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.4. М., 1982.
2. Закон Божий: репринтное изд. – М.: Мол. гвардия, 1991.
3. Маковский М.М. Семиотика языческих культов (мифопоэтические этюды)// Вопросы языкознания. 2002. №6.
4. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т. М., 1998 – Т. 1.
5. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1998.
6. Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1987.
7. Словарь русского языка в 4 Т. – 2-е изд./ Под ред. А.П. Евгеньевой. М., 1982-1984 – Т. 3.
8. Флоренский П.А. Иконостас. М., 1995.
9. Der Duden in 10 Bänden. Das Standardwerk zur deutschen Sprache. B.7. Etymologie. Herkunftswörterbuch der deutschen Sprache – 2., völlig neu bearb. Auflage. – Manheim, Wein, Zürich, 1989.

Вероника Беляева. Образ света в язычестве и христианстве, его отражение в языковом сознании // Бренное и вечное: образы мифа в пространствах современного мира: Мате-
Б87 риалы Всерос. науч. конф., посвященной 10-летию философского факультета Новгородского гос. ун-та имени Ярослава Мудрого. 28-29 сентября 2004г. / НовГУ им. Ярослава Мудрого. Великий Новгород, 2004.