Главная страница.

Тарас Кошелев. Информационно-нанотехнологическое общество как новейшая утопия, важность свободы передачи информации

США и особенно страны Западной Европы в настоящее время расширяют свою деятельность и внимание со сферы электроники и коммуникаций на область медицины и нанотехнологий.
Часто можно услышать утверждения, что с середины 70-х годов странах Запада сложилось информационное общество.
Если верить одному из наиболее авторитетных теоретиков постиндустриализма Д. Беллу, то «Постиндустриальное общество определяется как общество, в экономике которого приоритет перешел от преимущественного производства товаров к производству услуг, проведению исследований, организации системы образования и повышению качества жизни; в котором класс технических специалистов стал основной профессиональной группой и, что самое важное, в котором внедрение нововведений... во все большей степени стало зависеть от достижений теоретического знания... Постиндустриальное общество... предполагает возникновение нового класса, представители которого на политическом уровне выступают в качестве консультантов, экспертов или технократов» [1].
В таком виде постиндустриальное общество на Западе сложилось. Однако данный регион все также зависит от энергии и ресурсов всего мира. Производство не стало индивидуальным, как предсказывал Тоффлер в своей «Третьей волне», все также властвует конвейер, в силу его большей эффективности. Даже роботов в производстве появилось не так уж много. «И не рассказывайте друг другу, ради Бога, о роботизированных линиях. Я, конечно, не большой специалист, хотя писал диплом как раз по специальности «Роботы и манипуляторы», но знаю, что единственный роботизированный цех сборки кузовов фирмы «Ниссан» так и остался единственным в Японии, для съемок фильмов и показа президентам и премьер-министрам слаборазвитых стран. Японцы обнаружили, что корейцы и узбеки гораздо лучше, дешевле и надежнее роботов. У роботов масса ограничений при их использовании, и, если учесть затраты на изготовление самих роботов, то производительность труда поднимается ими не так уж сильно». [2]
Основным источником энергии все еще остается сжигание не возобновляемых ресурсов. Огромные вычислительные мощности и сети коммуникаций используются в областях, полезность которых вызывает большое сомнение: сфера торговли виртуальными ценностями (например, акциями тех же софтверных фирм), производство низкокачественной массовой культуры.
Страны Западной Европы и США остаются основными потребителями минеральных ресурсов и энергии, продолжают создавать большую часть выбросов в атмосферу, в том числе парниковых газов, все так же являются основными производителями бытовых отходов.
И вот на этом фоне появилось новое направление развития техники – нанотехнологии. Точнее, как теоретические разработки появилось оно еще в 50-х 60-х годах. Впервые спокойствие нарушил в 1959 году известный физик, нобелевский лауреат Ричард Фейнман в своей знаменитой лекции «There''s Plenty of Room at the Bottom», прочитанной им в Калифорнийском технологическом институте, он говорил о миниатюрных машинах для создания макрообъектов. Еще дальше пошел Эрик Дрекслер (K. Eric Drexler), который в своей нашумевшей книге «Машины созидания» (Engines of Creation), изданной в 1986 году, непосредственно обрисовал контуры новой технологии – нанотехнологии.
В настоящий момент речь уже идет о воплощении техники из атомов на физическом уровне. Наномашины, по замыслу Дрекслера и его последователей, позволят выкинуть экономику за ненадобностью. Поскольку отсутствуют ограничения в количестве товаров, нет нужды в экономике, как науке.
Теоретически нанотехнология позволит реально перейти в информационное общество. Но на данном пути возникает множество трудностей и опасностей. Мы выделим одну, о которой редко, если вообще говорят, которая, однако, наиболее очевидна и наверняка станет реальностью при условии физического воплощения нанотехники.
При поатомной сборке вещей, а именно это нам обещает нанотехнология основную стоимость составляет не материал, которым в большей части совершенно бесплатен: воздух, органические отходы, соли морской воды, а информация – матрица на основе которой создается физический предмет.
Основатели постиндустриализма полагали, что «важно понимать, что информация имеет некоторые специфические свойства. Если у меня есть 1000 акров земли и я из них отдам кому-нибудь 500 акров, у меня останется половина первоначальной площади. Но если у меня есть некоторая сумма информации и ее половину я отдам другому человеку, у меня останется все что было. Если я разрешу кому-нибудь использовать мою информацию, резонно полагать, что и он поделится со мной чем-нибудь полезным. Так что в то время как сделки по поводу материальных вещей ведут к конкуренции, информационный обмен ведет к сотрудничеству. Информация таким образом, - это ресурс, которым можно без сожаления делиться». [3]
Не прав оказался Т. Стоуньер, абсолютно не прав. Он нарисовал возможный, но не единственный способ взаимодействия в насыщенной информацией среде. Однако владельцам информации гораздо выгоднее продавать ее. Каждую копию. Именно так случилось с видео- и аудиопродукцией. Как только цифровые технологии развились настолько, что позволили практически без затрат тиражировать аудиовидеопродукцию медиакорпорации стали терять свои сверхдоходы. Именно поэтому они завыли о нарушении авторских прав. И те же цифровые технологии уже сейчас позволяют поставить под контроль распространение информации.
«Если земля и капитал конечны, то знания могут генерироваться и накапливаться беспредельно; если земля и капитал имеют ограниченное число пользователей, то знания доступны одновременно любому их числу. И наконец, если земля и капитал принадлежат лишь сильным и богатым, то революционной характеристикой знания является его доступность слабым и бедным. В условиях быстрого научно-технического прогресса идет процесс «размывания» собственности, выражающийся в утрате монополии на знания и распространении интеллектуальных технологий, предполагающих высокий уровень образования и квалификации работника». [4].
Совершенно не понятно какие такие абстрактные знания имеет в виду В.Л. Иноземцев. Чтобы учиться в колледже в любой стране «развитого Запада», необходимо затратить немало вполне конкретных средств, как правило, американских долларов.
В отличие от русскоязычного интернета в англоязычном интернете найти какую-либо книгу в электронной форме в полном объеме практически нереально и уж точно гораздо труднее, чем купить ее в интернет-магазине. Именно так проявляет себя авторское право в сфере печатной продукции. Выложить статью из крупной газеты или журнала на сайт для свободного обзора крайне затруднительно, если вообще возможно, потому что и журнал и автор легко выиграют судебный процесс о нарушении авторских прав.
Что касается распространения еще одного рода информации – программного обеспечения, то здесь ситуация еще сложнее. С одной стороны мы видим монополию. Тому кто монополии не видит, можем посмотреть справку к своему офисному приложению или операционной системе; в девяноста пяти случаях из ста там встретится название Microsoft. Данная корпорация распространяет свои продукты на основе индивидуальных лицензий, то есть за каждую используемую на одном компьютере копию Windows или MS Office, а также еще добрую часть ПО следует платить отдельно. Параллельно продуктам монополии развиваются проекты на основе другой схемы. Продается конечный продукт – информация, в данном случае программное обеспечение, потребитель может делать с ним, что угодно, копировать, тиражировать, распространять, видоизменять. Регулируются подобные взаимоотношения между производителями (программистами) и потребителями различными видами договоров-лицензий наиболее популярной из которых стала GNU GPL (General Public License) – генеральная публичная лицензия Фонда Свободного Программного Обеспечения (Free Software Fund – www.gnu.org).
Технологическая информация является объектом патентования, и к ней уж точно нет доступа не только у «бедных и слабых», но и у многих сильных и богатых. Например, корпорация Intel с последнего времени не приводит информацию об архитектуре своих процессоров даже в документации, предоставляемой для патентования, из-за опасений использования ее конкурентами, в первую очередь конечно AMD.
Это же касается распространения научной информации, в первую очередь прикладного значения. Здесь даже речи не идет о возможности свободного распространения информации. Секретом о технологии производства DVD-дисков или крекинга нефти с вами никто не поделится. Более того подобная информация защищена патентами и даже если вы своим умом дошли до нее, использовать ее никто не даст – разорят на судах. Единственный путь в данном случае – купить лицензию на использование чужой технологии.
Но и это еще не самое страшное. Авторское право подразумевает, что по прошествии пятидесяти лет после смерти автора, его творчество станет всеобщим достоянием. Как бы не так. Не так давно федеральный суд США принял решение о том, что все творческое наследие У. Диснея остается в собственности медиакорпорации «Дисней» и не может быть использована сторонними организациями. Налицо прецедент несоблюдения авторского права, пусть и по решению суда. Поскольку англо-саксонская судебная система основана на прецедентах, то можно ожидать, что количество подобных случаев будет только увеличиваться.
В последних продуктах Microsoft в операционную систему будет встроена система – Palladium [более подробно 5], регулирующая доступ к информации, как со стороны третьих лиц, так и пользователей. Пользователь даже при желании не сможет скопировать музыку или видео с принадлежащего ему носителя, хотя он по закону имеет право на создание одной копии.
Очевидной становится тенденция, связанная с тем, что информация оказывается все более закрытой, как с законодательной точки зрения, так и с технической. При этом распространение информации становится подконтрольным софтверным монополистам и спецслужбам, поскольку производители, как аппаратной части, так и программного обеспечения обязаны встраивать в свои продукты специальные «черные ходы», позволяющие, государственным органам, получать доступ к личной информации пользователей без их ведома.
Таким образом свободное распространение информации может, как минимум оказаться препятствием на пути масс-культуры, и поможет отделить масс-культуру от действительно творчества. Но этот же механизм окажется полезным, как препятствие становлению тоталитарного информационного общества. При появлении информационных матриц для нанотехнологического создания макрообъектов, их свободное распространение будет постоянной головной болью для потенциальных монополистов, что позволит осуществиться нанотехнологическому обществу, а, с другой стороны, предложенные меры позволят снизить степень управляемости общества.

Литература:

1. Цитата по книге В.Л. Иноземцева За пределами экономического общества. Постиндустриальные теории и постэкономические тенденции в современном мире М.:«Academia» - «Наука», 1998 г. - www.postindusrial.net - Часть первая.
2. Андрей Паршев. Почему россия не америка. Крымский мост-9Д, НТЦ «ФОРУМ» - 1999 - www.patriotica.ru.
3. Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной экономики // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986.
4. Иноземцев В.Л. За пределами экономического общества. Постиндустриальные теории и постэкономические тенденции в современном мире М.:«Academia» - «Наука», 1998 г. - www.postindusrial.net - Часть первая.
5. www.ZDNet.ru - новостной сайт.

Тарас Кошелев. Информационно-нанотехнологическое общество как новейшая утопия: важность свободы передачи информации // Бренное и вечное: политические и социокультурные сценарии
Б87 современного мифа: Материалы Всерос. науч. конф. 11-12 октября 2005 г. / НовГУ им. Ярослава Мудрого. Великий Новгород, 2005. 265 с.111-115