Главная страница.

Александр Кузьмин. -Комический миф- и трансвер-сальный разум

Однажды в своем труде «Формы времени и хронотопа в романе» М.М.Бахтин использовал выражение “комический миф”[1.С.152]. За этим необычным пассажем скрывается у М.М.Бахтина символическое сращивание сакрального и комического, что характерно для античной комедии позднего периода как одной из наследниц классического эпоса. Согласно М.М.Бахтину, “в мифах имеются моменты и “эротические” и “бытовые”, но таковыми они стали лишь в последующие эпохи жизни и сознания, когда выделился частный быт, когда обособилась эротическая сфера, когда эти сферы приобрели специфический оттенок низкого и неофициального. В самих мифах эти моменты были значительны и равнодостойны всему другому. Но мифы умерли, ибо умерли породившие их условия (создавшая их жизнь). Но в омертвевшей форме они еще продолжают существовать в нежизненных и ходульных жанрах высокой идеологии. Мифам и богам необходимо нанести удар, который заставил бы их “комически умереть”. [1. С.153]
И еще один очень важный момент для построения нашего сюжета о “комическом мифе” и трансверсальном разуме. “Само эпическое время в его целом, - утверждает М.М.Бахтин, - это “абсолютное прошлое”, время праотцов и героев, отделенное непроходимой границей от реального времени современности (Современности создателей, исполнителей и слушателей эпических песен)”. [1. С. 151] “Даже и там, где предметом изображения этих жанров служит прошлое и миф, эпическая дистанция отсутствует, ибо точку зрения дает современность. Особое значение в этом процессе уничтожения дистанции принадлежит смеховому началу этих жанров, почерпнутому из фольклора (народного смеха). Именно смех уничтожает эпическую и вообще всякую иерархическую – ценностно-удаляющую – дистанцию. ...Смех уничтожает страх и пиетет перед предметом, перед миром, делает его предметом фамильярного контакта и этим подготавливает абсолютно свободное исследование его. Смех – существеннейший фактор в создании той предпосылки бесстрашия, без которой невозможно реалистическое постижение мира.” [1. С. 241]
Итак, смех является одной из антропологических констант существования человека; он сопровождает человечество на протяжении всей истории его существования. Смех можно рассматривать как важнейший элемент онто- и филогенеза мифологической культуры; роль, функции смеха в обществе и отношение к нему служат показателями культурного и общественного развития, социальных, политических и идеологических ориентаций общества.
Причем эволюция феномена смеха в истории мифологической культуры отражает протекание сложных процессов в коллективном бессознательном, в структуре архетипов. Смех своеобразно моделирует и отражает сознание и самосознание общества, являясь специфическим показателем его состояния, показателем доминирующих ценностных ориентаций.
И пожалуй, только трансверсальному разуму под силу преодолеть дистанцию, разделяющую комический миф и современность. Какие же свойства трансверсального разума позволяют нам оживить комический миф, сделать его соучастником современных социокультурных процессов? А ведь, если мы не сможем «уничтожить страх и пиетет» перед современной политической мифологией, то нас ждет далекий путь к мирному сосуществованию архаики и модерна ''в нежизненных и ходульных жанрах высокой идеологии''.
И разум применительно к данной ситуации должен измениться, он должен стать трансверсальным, учитывающим как различия, так и единства между рациональными и иррациональными комплексами, в том числе и между символическими комплексами сращивания сакрального, политического, идеологического и комического в мифе. Стало быть, разум может иметь обычное и специфическое употребление, меняющее его привычное предназначение. Трансверсальным разумом пользуются тогда, когда оказывается недостаточным обычный, предметно ориентированный разум для выражения тех или иных специфических вопросов. Им тематизируются импликации, связи, глубинные структуры, поперечные взаимосвязи, различного рода заимствования и аналогии, которые образуются между рациональностями и иррациональностями, настаивающими на своей партикулярной перспективе. При возникновении споров и разногласий между рациональностями и иррациональностями обращаются к трансверсальному разуму, поскольку он ведет себя как гносеологически нейтральная способность, не касающаяся содержательных вопросов, а анализирующая лишь парадигматические взаимосвязи средствами логики. Трансверсальный разум поэтому является «чистым» разумом, незатронутым типикой предметно-ориентированных сфер знания и незнания. Он универсально владеет своими аналитическими и рефлективными компетенциями по переводу рациональностей из просто рассудочной формы в разумную, а иррациональностей в доступную для их рационального осмысления.
Из его собственной динамики вытекает и его отношение к тотальности. Он последовательно придерживается идеи целостности, причем ее прояснение к настоящему моменту наталкивается на диверсификацию или разнообразие, беспорядочность и непостижимость бесконечной конкретности разума и мифа. Поэтому вопрос о целостности разума и мифа вызывает весьма формальный ответ о природе их единства. Целое разума и мифа состоит не из тождественного им, а из гетерогенного.
В конце концов, такие свойства трансверсального разума дают ему ощутимые преимущества над партикулярными рациональностями и иррациональностями. И он оказывается посредником в конфликтных ситуациях, корригируя микро- и макроформы рациональностей и иррациональностей, устанавливая их ограниченность, реконструируя структуры парадигм, мифологических символов и показывая их взаимную зависимость и переплетение. Кроме того, изменилась и цель разума. Он отказывается от установления всеобъемлющего предельного единства всех рациональностей и иррациональностей, а обращается к сохранению «рациональной справедливости». Трансверсальный разум способствует взаимному признанию и гарантирует право на существование противостоящих друг другу парадигм, мифологических символов. Он открывает и критикует необоснованность исключений, а также майоризм и тоталитаризм в отношениях между рациональностями и иррациональностями. О гарантиях рациональной справедливости надлежит вести речь и при выборе между неравнозначными оптациями рациональностей и иррациональностей. Поскольку каждая из рациональностей и иррациональностей может представлять собой альтернативу для других, то разум должен учитывать все поставленные под сомнения альтернативы и внимательно следить за адекватностью ситуации при подаче аргументов в пользу одной из них, проверять на прочность выводы и прозрачность предпосылок.
Тема переходов, переходных состояний между рациональностями и иррациональностями становится центральной формой движения трансверсального разума. Она образует ядро концепции трансверсального разума. Эксклюзивная доминанта по обнаружению переходов между гетерогенными парадигмами и мифологическими символами заставляет разум действовать диалектически и трансверсально, исключая возможность линейных и континуальных отношений между ними. «Беспартийно и нейтрально» совершаемые переходы между рациональностями и иррациональностями позволяют разуму раскрывать как моменты их согласованности в чем-либо, так и различия. Он осторожно испытывает их притязания на дивергенцию, т.е. расхождение их главных признаков в процессе эволюции. Таким образом, трансверсальный разум совершает переходы там, где исключена сама возможность для переходов. При этом он за гетерогенным оставляет право на гетерогенность без синтеза противоположностей и различий. И тем самым в своей находчивости, в своем умении прочувствовать ситуацию трансверсальный разум демонстрирует врожденные эстетические черты.
Итак, «комический миф», о котором с такой проницательностью писал М.М.Бахтин, подводит нас к идеи трансверсального прочтения современной политической мифологии. Поскольку трансверсальность – это форма жизни, а не форма рефлексии. Трансверсальный разум – это не новый разум, а новое понимание разума. Трансверсальные переходы между рациональностями и иррациональностями существовали и прежде. Но на них не обращали внимание. Поэтому настойчиво звучит призыв к пониманию, когда от трансверсального разума требуют подвергать реконструкции любое отношение между дивергентными парадигмами и мифологическими символами. В случае же конфликтных ситуаций нужно испытывать на прочность все находящиеся в распоряжении альтернативы, настаивать на необходимости понимания дивергентных теорий, форм жизни или иерархий ценностей, предотвращать перегибы и исключения между системами убеждений.

Литература:

1. Бахтин М.М. Эпос и роман/ Сост., прим. С.Г.Бочаров – СG,: АРКТИ, 2000. - 301 с.

Александр Кузьмин. «Комический миф» и трансвер-сальный разум // Бренное и вечное: политические и социокультурные сценарии
Б87 современного мифа: Материалы Всерос. науч. конф. 11-12 октября 2005 г. / НовГУ им. Ярослава Мудрого. Великий Новгород, 2005. 265 с.115-119