Главная страница.

Наталия Лукьянова. Миф-информация-коммуникация

Возвращение мифа - ремифологизация – одна из характерных особенностей современной культуры. Интерес к мифу, его спонтанное воспроизведение или сознательное конструирование становятся определяющими факторами культурной динамики. В статье рассматриваются причины новой волны ремифологизации в современной культуре, и предпринята попытка прояснить семиотические механизмы современного мифотворчества.
Согласно мнению Р.Барта, миф является одним из генераторов структурности культурной памяти. Хранилище информации о значимых явлениях социокультурной динамики формируется благодаря этапам информационного процесса, на основании модели (подробно рассмотрены в статье «Миф прошлого – мечта о будущем»)[1]. Феномен информации понимается нами как «многостадийный, необратимый процесс становления структуры в открытой неравновесной системе, начинающийся со случайного запоминаемого выбора, который эта система делает, переходя от хаоса к порядку, и завершающийся целенаправленным действием согласно алгоритму или программе, отвечающей семантике выбора» [2, c.53].
Живя в меняющемся мире, мы можем с разной частотой обращаться к прошлому, переосмысливать пережитое, переинтерпретировать его, находить в нем причины происходящего в настоящем. Иногда эти поиски приводят к «непредсказуемости прошлого». Но есть одна компонента культурной памяти, которая в целом остается неизменной – это миф. Целостность мифа, и неизменное его присутствие будоражит нас, заставляет вспоминать и реконструировать, искать пути к истокам нашей памяти. Это приводит к тому, что при трансляции мифа информация, связанная с ним увеличивается лавинообразно. В результате читатель оказывается созидателем и обладателем дополнительной информации, сверх содержащейся в мифическом образе. Информационное содержание мифа включает сообщаемую информацию и новую информацию, возникающую под ее воздействием в сознании читателя. Очевидно, что подлинное, а не формальное восприятие мифа возможно лишь при наличии соответствующего предварительного запаса информации - тезауруса. При недостаточном тезаурусе не только невозможно создание новой информации на ассоциативной основе, но и первичная информация, содержавшаяся в мифе, не будет получена. Под тезаурусом здесь понимается не простая сумма сведений, некая «картотека» прочитанного, увиденного и услышанного, но все интеллектуальное и эмоциональное богатство общества. Для восприятия мифа необходим оптимальный тезаурус, не малый, но и не слишком большой. Тезаурус меняется во времени. Изменение жизненного опыта человека меняет систему его знаний и «ассоциативный потенциал». Так как тезаурус растет и меняется, каждое повторное обращение к мифу может означать получение новой ценной информации. Поэтому мы вновь и вновь обращаемся к, казалось бы, известным истинам, возвращаем миф.
Но имеется и второй не менее важный фактор, определяющий возможность трансляции мифа в истории культуры и его рецепции социумом. У вполне подготовленного реципиента, располагающего оптимальным тезаурусом, может полностью отсутствовать восприятие мифа, если восприятие не реализуется в соответствии с определенной целью. «Цель может ставиться людьми или задаваться природой в виде структур-аттракторов. Ценность информации определяется степенью повышения с ее помощью вероятности достижения цели».[2, C.151] Цель возвращения мифа состоит в поиске ценности мифического образа для общества сейчас. Почему в какой-то момент человек обращается к прошлому, как будто снимает с полки запыленный томик стихов и их перечитывает? Это стремление зависит от тезауруса, однако, помимо тезауруса, как такового, необходим момент цели. У меня есть цель, управляющая включением тезауруса. Таким образом, актуальность мифа определяется ценностью содержащейся в нем информации для реципиентов, располагающих оптимальным тезаурусом и способных к его беспрепятственному включению в соответствии существующей целью.
Таким образом, миф существует как динамическая, открытая система, в коммуникационном пространстве социуме, а там где есть коммуникация, всегда есть знак. Для трансляции информации культура создала несколько каналов. Фиксируясь в знаке, эти каналы создаются соответственно его компонентам: синтактике, прагматике и семантике. «Сборка» этих компонент есть «сборка» результатов трансляции по взаимозависимым каналам искусства, практики и формам постижения смысла. В.С.Степин писал, что существует «социокод – посредством, которого фиксируются программы социального поведения, общения и деятельности. Эти программы существуют в виде знаний, навыков, умений, образцов деятельности, поведения и общения, норм, правил, ценностей, мировоззренческих установок. Условием хранения и трансляции этого опыта является его фиксация в особой знаковой форме.[3, С.20] В процессе передачи информации в память мифологический образ (как означающее) кодируется посредством ритуала, и он становится искусственным языком для актуализации мифологического образа (как означаемого) мифа. Ритуал, язык, созданный с заданной целью, является кодом. Связь означаемого и означающего произвольна, но не может быть изменена по желанию автора, так как ритуал является ее кодом. Код представляет собой модель, выступающую как основополагающее правило при формировании сообщений, обеспечивающее их передачу. Коды имеют ряд важных характеристик. Во-первых, это парадигматическое измерение кодов, в соответствии с которым все коды передают значение. Во-вторых, коды имеют синтагматическое измерение, так как их составляют знаки, относящиеся к чему-либо другому, а не только к себе самим. Кроме того, коды зависимы в своем употреблении от соглашения между их пользователями, а также от общего культурного контекста их применения, то есть приобретают семантическое измерение.
Итак, назначение знака - передавать информацию, знак обусловлен коммуникативной потребностью человека, и поэтому можно утверждать, что главное в знаке - его целевая природа. Для трансляции информации культура создала несколько каналов. Фиксируясь в знаке, эти каналы создаются соответственно его компонентам: синтактике, прагматике и семантике.
Лежащий в основе знака пережитой опыт, всегда преломлен: он формируется из общих впечатлений социальной и культурной действительности, но воспринятых и пережитых так, как воспринял и пережил их данный человек в соответствии с тем, каков он есть, и что с ним случилось. Миф, таким образом, можно представить как склад, хранящий определенный семиотический потенциал, конкретные возможности которого могут или реализоваться, или не реализоваться. Семиотический потенциал мифа зависит от множества используемых в данное время кодов и от их реализации или нереализации в языке. «Язык в полном семиотическом смысле этого термина есть любая межсубъектная совокупность знаковых средств, употребление которых определено синтаксическими, семиотическими и прагматическим правилами».[4, С.80] Таким образом, опираясь на семиотический прагматизм Ч.С.Пирса, Ч.У.Моррис создал трехчленное представление о структуре семиотики, которое в дальнейшем вошло и в американскую лингвистику. Оно предполагает включение в семиотику науки об отношении знаков друг к другу - синтактику, об отношении знаков к их объектам - семантику и об отношении знаков к их интерпретаторам - прагматику. Развивая вслед за Ч.Пирсом процесс функционирования знака (семиозис – это триадическое действие знака по Пирсу)[5, c.10], Ч.Моррис пишет, что «Семиотика включает в себя три подчиненные ей дисциплины – синтактику, семантику и прагматику. Которые изучают соответственно синтаксическое, семантическое и практическое измерения семиозиса».[4, c.51] Для целей нашего исследования важным представляется тот факт, что у Ч.С.Пирса впервые, знак определяется как триадическое отношение, которое вызывает динамический процесс интерпретаций. В этом случае семиотика – не просто наука о знаках, но учение о сущностной природе и основных разновидностях возможного семиозиса.[5, c.11-12] Семиотика Пирса делает акцент именно на процессе означивания и заставляет задуматься о возможных каналах трансляции знака. Условно эти каналы можно определить по следующим приоритетам: семантика (значение), синтактика (знак), прагматика (человек). Сущность мифа раскрывается благодаря неограниченному семиозису, выражающему то, что значения никогда не застывают в замкнутую и окончательную систему, поскольку мир знаков в процессе коммуникации находится в постоянном движении, структура кодов беспрерывно перестраивается. Таким образом, посредством трех каналов, которые являются способами кодирования информации в оператор (миф) – осуществляется его (мифа) работа по алгоритму отвечающему семантике выбора. (Проходя через все этапы информационного процесса, система формирует алгоритмы, технологии, способы достижения исходной цели. Вот этот механизм совершения целенаправленных действий был назван В.И.Корогодиным «оператором».) Далее миф, достигая максимальной эффективности трансляции, объединяет все три канала, и, тем самым мы наследуем наше прошлое в мифе-операторе. В нем информация о прошлом присутствует как бы в сжатом виде, поскольку каждая информация способна материализоваться, воплощаясь в оператор, проявляющий действенность закодировавшей его информации [2, c.56]. Итак, миф сегодня и завтра – это результат и итог работы оператора. Далее оператор, закодированный данной информацией, может быть использован для осуществления различных действий, одна и та же информация может использоваться для решения различных задач (свойство информации – полипотентность) [2, c.57]. Коммуникативная потребность знака приводит к тому, что знак используется для чего-то и вместо чего-то «…употребление знаковых средств варьируется в зависимости от цели, которой он служит»[4, c.80]. Осуществляются программы ситуация-цель, в соответствии с каналами трансляции, актуализирующими ту или иную сторону мифического образа (стенд-вертушка по. Р.Барту), поскольку один мифический образ может рождать множество мифологических повествований, при этом «актуализируется императивность отклика значения (сам миф), непосредственным образом возникая из текущих обстоятельств» [6, c. 249]. Таким образом, работа мифа-оператора приводит к тому, что он в процессе трансляции связывает вчера и завтра, создавая тем самым, историческую мифологию или возвращаясь, актуализируется сегодня, создавая проспективную историю.

Литература:

1. Лукьянова Н.А. в сб. БРЕННОЕ И ВЕЧНОЕ: образы мифа в пространствах современного мира: Материалы всерос. науч. конф., посвященной 10-летию философского факультета Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого 28-29 сентября 2004 г. / НовГУ им. Ярослава Мудрого. Великий Новгород, 2004. 334 с. С.18-22
2. Мелик-Гайказян И.В. Информационные процессы и реальность.- М.: Наука. Физмалит, 1998.-192 с.
3. Степин В.С. Философская антропология и философия науки. – М.; Высшая школа, 1992 – 191 с.-
4. Моррис Ч.У.Основания теории знаков // в кн. Семиотика: Антология/ Сост. Ю.С.Степанов. Изд.2-е, испр. И доп. – М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001. – 702 с.
5. Винфрид Нёт Чарльз Сандерс. Пирс // Критика и семиотика. Выпуск ¾ 2001 С.5-32.
6. Барт Р. Мифология: пер. с фр., вступ. ст. и коммент. С.Н.Зенкина. – М: Изд-во им. Сабашников.

Наталия Лукьянова. Миф-информация-коммуни-кация // Бренное и вечное: политические и социокультурные сценарии
Б87 современного мифа: Материалы Всерос. науч. конф. 11-12 октября 2005 г. / НовГУ им. Ярослава Мудрого. Великий Новгород, 2005. 265 с.140-145