| В начало |
|
Сергей Маленко. Бессознательно-производственная экономия мира человека
Отношения обмена представляют некоторую количественно сбалансированную систему социального движения отчуждённых формализованных содержаний, опирающуюся на посредничество официально установленного универсального эквивалента (товаров, денег, услуг и т.д.), обобщающего и регулирующего адекватно бессознательной логике рыночной стихии, процесс превращения одних формализованных содержаний в другие на основе шкалы социальных значимостей отоваренных имаго, выступающей уродливым конгломератом возможной престижности и реальной необходимости как её инобытия. В процессе обмена происходит институциональная подмена шкалы необходимости шкалой престижности. Таким образом, реальные содержания реквизируются из социального обихода, а общество, в угоду конъюнктуре престижности, отражающей разгул бессознательной мнимости, погружается в трясину утопично-иллюзорных возможностей социального пребывания. Отношения распределения представляют бессознательный в своей основе механизм официально контролируемого, институционального структурирования и регулирования потоков социального движения отчуждённых в процессе производства формализованных содержаний, путём формулирования концептуальных, социально значимых принципов, фунда-ментализирующих коллективные имаго необходимости перманентного расширенного воспроизводства всей системы производственных отношений, обеспечивающей усугубляющееся в её рамках формализующее уничижение отчуждаемых индивидуальных содержаний. Иными словами, опосредованный деньгами процесс сбыта товара, в ритуальных актах купли продажи, означает окончательную смерть пленённых в нём индивидуальных содержаний. Характерно, что в полном соответствии с логикой отчуждения, потребление, как наиболее «жизненный» из всех этапов производственного процесса, лишь завершает упомянутый цикл, обеспечивая физическую возможность его конвейерного автогенеза, посредством элементарного воспроизводства, с одной стороны, человека в статусе производительной силы, а с другой – труда: знака, клеймящего человека как частную собственность социальной организации; значения, низводящего его жизнь до совокупности производственных функций; и единственного смысла социального пребывания, впредь априорно замещающего любые возможные индивидуальные содержания. Таким образом, потребление, низведенное лишь до «производственного потребления» социальностью природы и человека, представляет отчуждение формы их товарного пребывания в пользу номенклатурной конкретики минимизированных товарностью содержаний. Спецификой становления и оформления описанного выше производственного цикла, выступает регрессивное отождествление сущности общественного развития с адовыми кругами производственного отчуждения, охарактеризованными Марксом как «наглядно отчуждённые выражения человеческой деятельности»1, формирование и утверждение, путём социального означивания, тоталитарной диктатуры бессознательного имаго экономики как монопольного модуса социального пребывания. Любой, так или иначе причастный к «жизненному» циклу, к «бытию товара», на всем его протяжении стрижет купоны с отчуждаемых непосредственным производителем содержаний, конституируя систему расширенного воспроизводства социального паразитизма, на порядок превосходящего любой из его природных аналогов, так или иначе опирающийся на симбиоз организмов. С точки зрения авторской методологии, одна из центральных категорий марксизма, как раз и посвящённых анализу политэкономического шулерства с действительностью, - «способ производства» представляет материальные доказательства того или иного этапа социального надругательства над архетипическим опытом. Исходя из этого, автор предлагает «способ производства», сформированный, по Марксу, за счёт диалектического единства производительных сил и производственных отношений, интерпретировать как имагостазный модус институционально-производственного превращения природы – исконного содержания феноменологического освоения человечеством архетипических предпосылок его общественного бытия – формой социального пребывания. Таким образом, именно посредством производственного цикла формируется и расширенно воспроизводится социальный механизм институционального превращения отчуждаемых индивидуальных содержаний как результатов феноменологического образования Мира, в однозначную, унифицирующую товарную форму. Подобная институциональная дефеноменологизация бытия неминуемо оборачивается превращением многообразия его феноменов в номенклатуру перманентно витализируемых товарных частностей; бессознательных проводников этого процесса – в трудящиеся массы, потребляющих Жизнь «товарищей»; а естественной среды их бытия - в отчуждённо пребывающую социальность – Товарищество с ограниченной экзистенциальной ответственностью, наживающееся на сбыте себя себе же как монопольно значимого Товара. В то же время, для того, чтобы люди сами могли творить свою историю, в качестве её сознательных, деятельных субъектов, они должны уничтожить частную собственность – конгломерат вековых процессов отчуждения. Поэтому основным содержанием Общества индивидуально осваиваемой архетипической гармонии – эпохи положительного гуманизма, по Марксу – фактически является сознательное присвоение каждым индивидом всей совокупности отчуждённых, и потому враждебных ему социальных отношений, находящихся под дамокловым мечом имагостазного производства, и их интерпретация в дальнейшем, исключительно как общественной предпосылки будущего свободного, сознательного творчества. Литература: 1. Маркс К. Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 42, С.144. Сергей Маленко. Бессознательно-производственная экономия мира человека // Бренное и вечное: политические и социокультурные сценарии Б87 современного мифа: Материалы Всерос. науч. конф. 11-12 октября 2005 г. / НовГУ им. Ярослава Мудрого. Великий Новгород, 2005. 265 с.149-151 |
