Главная страница.

Проведённый первичный анализ сущности процессов бессознательного освоения мира наглядно демонстрирует его исконно архетипическую, имагинативную природу, проявляющуюся в поступательном образовании исходного поля сознательного освоения содержаний коллективного бессознательного и на этой основе во-самления Сознания. Кроме этого, авторские исследования принципов имагинативного освоения Жизни позволяют определить его двунаправленный характер. С одной стороны, архетипически образуемая дружественность человека Бытию, Природе и Обществу являет естественную неисчерпаемость творчески-созидающего потенциала бессознательной имагинативности (имагоген). С другой, - практика системных социальных формализаторских экспериментов над Архетипом представляет альтернативный модус отчуждённого оперирования бессознательными содержаниями, институционально означенными в иерархии конъюнктурных, частных приоритетов, формирующих ритуально-воспроизводимую враждебность Сознания и Бессознательного как «осваивающего» и «положенного» принципов Бытия (имагостаз).
Анализ классических семиотических, семантических и прагматических теорий подтверждает выдвинутую авторами гипотезу о том, что способ знаковой организации какого-либо содержания всегда базируется на принципах его бессознательной имагинативной объективации. Именно на достижение этого результата ориентирован авторский метод научного анализа феноменов социальной действительности, выражающийся в детальной разработке специфики этапного воплощения бессознательного символического материала на уровне сознания - сначала в образе, а в дальнейшем, и в знаке, нагружаемом определенными значениями, презентующими бессознательные конфигурации смысла, логически завершая, таким образом, социальный процесс опонячивания материи архетипа.
Формирование значения как оформление смысла выступает априорно имагогенным процессом соотнесения реально осваиваемых содержаний бессознательного с потенциально возможными для освоения на данный момент, приоритетность которого размечается значимостями. Имагогенерирующая значения феноменологическая значимость выражается в разворачивании вовлечения сознания в процесс визуализирующего, творческого, эмоционального освоения, уже первоначально структурированных образом, содержаний бессознательного, феноменология которых являет в каждом образованном промежуточном значении непрерывное воссоздание самоценности, рядоположенности смысла, обеспечивающего преемственность прошлых, настоящих и будущих значений. Таким образом, диалектика «знака-значения-значимости» реализует исконно архетипические, коллективно-бессознательные предпосылки развития сознания.
С другой стороны, враждебные процессам индивидуального освоения мира социальные контексты изначально оборачивают сущность «знакового» этапа феноменологии сознания посредством перманентных отождествлений со знаковыми результатами промежуточных оформлений бессознательных содержаний. Отныне, номенклатура знаков, значений и значимостей формирует и представляет эшелонированную инфраструктуру социального отчуждения от архетипической феноменологии смысла, превращая процесс означивания в господствующий имагостазирующий модус социального пребывания. Каждый виток официального игнорирования, институализации, насильственной социальной консервации и сворачивания смысла в значениях, усугубляет содержательную превращённость социального пребывания. Процессы формирования совокупности социальных значений с необходимостью приводят не только к прогрессирующему сужению сферы индивидуальных и общественных творчески-познавательных возможностей, но и низводят оставшиеся и вновь появляющиеся неинституциализированные реальности к уровню формально лояльных власти значений. Институциональная эволюция превращённой социальности неминуемо оборачивается конституированием монополии допустимых имагостазирующих значений, универсализуемой затем в статусе властно-господствующего социального значения, возможность интерпретационного оперирования которым оформляется посредством дифференцированной иерархии уже однозначно имагостазных значимостей.
Именно социальное имаго значения, гипертрофированное попустительством и прямым протекционизмом властного контекста индивидуальным бессознательным отождествлениям, подменяет и замещает архетипическую истинность значения. Таким образом, формируется виртуальная сфера отчуждённых социальных возможностей, попадая в которую индивид бессознательно следует нормам иерархии социальных значимостей. Институциональная социализация системно атрофирует способность индивидов к сознательному освоению мира, превращая их в массы пассивно-подражающих потребителей социальных значимостей, что фиксирует конституирование принципиально иного, независимого от феноменологии архетипа, модуса «развития» и «бытия» социальности, основной формальный признак которого состоит в ритуальном расширенном воспроизводстве и самоорганизации инфляционной иерархии отчуждённых значимостей.
Таким образом, современная превращённая социальность полностью дискредитировала практикой отчуждённого, очастнивающего институционального оформления как саму Идею индивидуального образно-символического освоения мира, так и веками майевтируемый творческий опыт образной витализации архетипических содержаний в сознании. Отныне, пепелище человеческого опыта используется властью для отработки социальных технологий расширенного воспроизводства произвольно очастненных значений в догматике дефеноменологизированной знаковости. А «негативная диалектика» преемственности поколений в условиях господства превращённой социальности оборачивается принудительной институциональной консервацией животворного потенциала смысла в конъюнктуре товарно-социальных значимостей.
Формальным результатом систематических очастниваний феноменов окружающей действительности выступает представление мира как имагостазной дискретности социально значимых актов, а так называемого «социального развития» как всего лишь имаго подлинного, диалектического развития, единственным «смыслом» которого становится обвальное, социально значимое воспроизводство бессмыслицы как фундаментальной, нетленной сакральной ценности цивилизации. С точки зрения организации пребывания, превращённая социальность никогда не достигает даже уровня, присущего биологическому существованию организма – симбиозу, институционально замыкаясь на примитивном воспроизводящем логику однозначного приспособленчества, паразитизме. Таким образом, конструирование дифференцированной системы социальных значимостей как единственного модуса социального пребывания властного значения фактически обозначает переход социальности в Иное, по отношению к естественной феноменологии архетипа, деонтологизированное измерение.
Однако, принудительно очастненные этапы неосвоенной феноменологии архетипа, представленные бессознательными имаго образов, знаков, значений, значимостей и символов, лишенные возможности персонифицировать целостность мира, всё же сохраняют в закодированном виде своё исконное архетипическое происхождение и предназначение. Посредством регулярного производства идеологических доктрин как официальных альтернатив деонтологизированных в ходе социальных формализаций символических парадигм формируется поколенческая предысторическая традиция искажения, отрицания и заброшенности архетипических истоков бытия. Таким образом, идеологическая обработка упоминавшихся социальных форм пребывания архетипа заключается в профилактической экзегетике и перманентной актуализации социальной значимости этих суррогатов, призванных реанимировать и оптимизировать имаго наличной социальной Организации как превращенной формы Природы.
Поэтому, социальность, провозгласившая себя единственно возможным и действительным принципом надбиологической, сверхбиологической и постбиологической организации Жизни с необходимостью обрекла себя на перманентную вялотекущую стагнацию. Априорная целостность архетипа, в условиях отчуждённой социальной организации, оборачивается самодостаточностью бессознательных имагостазных отождествлений, опосредованных циничным агностицизмом и нормативным «познавательным» пессимизмом. Поэтому, феноменологический анализ современной социальности позволяет констатировать постепенную трагическую инволюцию ментального поля Жизни посредством редукции архетипических потенциалов индивидуально освоенных, но социализированных феноменов, выражающейся в прогрессирующем сужении параметров функционально и институционально вырождающейся социальной реальности, вплоть до оформления Власти и сопутствующей ей инфраструктуры в статусе единственно значимого атрибута цивилизованного «бытия» бессознательных масс.
В контексте авторского изучения комплекса имагостазных детерминант социальной дефеноменологизации архетипа были исследованы имагинативные (бессознательные) предпосылки социального переворачивания – превращения – извращения природно-онтологических, архетипических устоев жизни общества, превращения, основанного на вполне закономерной слабости балансирующего между сферами архетипа и инстинкта становящегося индивидуального сознания. Основной спецификой институционального оформления социальности становится её рефлекторная, а потому бессознательная тяга к локализации, унификации и поточной формализации индивидуально приобретённого творчески-личностного жизненного опыта. Именно в подобной, отчуждённо-трудовой форме он и становится основой перспективной профессиональной специализации человечества.
В процессе дальнейшего бессознательного оформления социальности происходит её планомерное, прогрессирующее отчуждение от витальных архетипических оснований бытия человека и общества путём развёрнутой институциональной эксплуатации природно-инстинктивных детерминант следования. Подобная социальная практика преследует цель поточного структурирования отчуждённого, коллективно-наследуемого опыта индивидуального освоения архетипического потенциала в статусе ритуально воспроизводимого формального модуса социализации. Дальнейшее меркантильное оприходование витальности архетипа проходит под эгидой официально-санкционированного, извращающего отхода социальности от всеобщей индивидуально-маевтической, абстрактной конкретности мифа в направлении тотального размывания общественного признания опыта освоения архетипа конкретикой абстрактных социальных должностей. Тоталитаризм производственности как парадигмальной отчужденной формы социального пребывания обесценивает, дискредитирует и за-Теняет содержательные особенности разнообразия человеческой деятельности, отныне заклейменного будничными массовыми представлениями в безликих этикетках номенклатурных «работ». Именно в условиях социального разгула бессознательности формальное соблюдение функциональных обязанностей становится лишь признаком пустого отбывания, изнурительного зарабатывания, рабского нищенствования человека на службе у Должности, которое всегда унижает и извращает человеческую Жизнь, превращая её в элементарное, детерминированное нормами рабочего времени выживание.