Главная страница.

Продолжение

Сквозной мотив в этих цитатах – неприятие буржуазности. Таким образом, Бердяев оставался верен традициям марксистской критики буржуазной формации. Слова буржуазия, буржуазный для автора статьи носили, безусловно, негативные коннотации. Можно сказать, Богданов был единомышленником Бердяева в отрицании буржуазного пути развития России. Однако интерпретация буржуазности у Богданова была иной.
В таком подходе к буржуазно-капиталистическому настоящему России выражалось общеинтеллигентское неприятие буржуазности, хотя трактовка этого слова была чрезвычайно широкой и не исчерпывалась социально-политическим аспектом. Следовательно, в общественном сознании активно закреплялась антибуржуазность как социальное, эстетическое и нравственное требование. Буржуазно-капиталистическое развитие принципиально отрицалось как перспективная социально-экономическая тенденция.
Чрезвычайно своеобразно Бердяев интерпретирует понятия демократизация и аристократизация: «Рядом с социальной демократизацией общества должна идти его духовная аристократизация. Мы не можем ждать чуда…, что на другой день рождения нового общества внезапно явится новый человек с широкими духовными горизонтами…»[3, C.16] Очевидно, что принцип демократизации опирается на бердяевский постулат о том, что «основной принцип нравственности и формальное условие всякого нравственного блага это – самоцельность человеческой личности и равноценность всех человеческих личностей» [3, C.11].
Бердяев утверждал: «Борцы за идеализм должны прежде всего признать за самоценность нравственное содержание жизни и понять демократизацию общества, как его аристократизацию. Отсюда вытекает великая задача нашего времени: влить идеальное нравственное содержание в те социальные формы, которые несут за собой прогрессивные силы общества. Это значит поднять четвертое сословие до «идеи» четвертого сословия. Это значит, также создать нравственно совершенного человека, дух которого будет чужд всякой буржуазности и разовьет все заложенные в него великие возможности и силы, – образ более высокий, более способный вдохновить к борьбе, чем образ просто довольного человека» [3, C.23].
Думается, что бердяевский идеал нового совершенного человека в основе своей опирался на популярный в русском образованном обществе образ ницшевского Заратустры. «Человек будущего должен быть прекрасен…», [3, C.24] – пишет Бердяев и в этом контексте упоминает значимость «трагической красоты», о которой писал Ницше. Это утверждение Бердяева соотносилось с тем антропогоническим пафосом, о котором речь шла выше.
И здесь необходимо заметить, что оппонент Бердяева А. Богданов во второй половине 1900-х годов и в 1910-е годы активно развивал идеи «пролетарской культуры». Он же стал идеологом знаменитого «Пролеткульта» в послеоктябрьские годы. Богданов понимал значимость культуры, искусства, морали для социального прогресса, однако трактовались они им исключительно рационалистически. Иррациональное, стихийное и спонтанное воспринималось как отклонение от нормы. Безусловно, такой подход был чрезвычайно узок, даже с точки зрения современной Богданову науки, когда уже появились работы З. Фрейда, доказывавшего важность подсознательных мотивов в поведении человека.
В своей статье А. Богданов сосредоточил критику на трех основных понятиях: «прогресс», «идеал», «идеализм». Богданов выступал как позитивист. При этом критика велась им с научной точки зрения. В своей работе он исходил из принципа «единства опыта», т.е. дуализму познания, на который опирался Бердяева, он противопоставлял научный монизм.
Ценности, которые постулирует Бердяев в своей статье таковы – истина, добро, красота: «Весь смысл социального развития, делающий это развитие прогрессом, только в том, что оно есть единственный способ обнаружения должного в жизни человечества, т. е. таких духовных ценностей, как истина в человеческом познании, добро в человеческой воле, красота в человеческих чувствах» [3, C.14].
Богдановская позиция иная: «…Там, где все сводится к возрастанию полноты и гармонии жизни сознания, люди вполне согласно употребляют термин “прогресс”» [3, C.27]. Затем автор делает уточнение, прогресс в обществе ведет к «возрастанию полноты и гармонии» «социальной жизни» [3, C.28]. Разногласия же в толковании, по мнению публициста, появляются тогда когда люди, опираясь на свой индивидуальный опыт, рассматривают проявления психической жизни с точки зрения «качества», как «высшие» или «низшие». И если бесспорно признается, что развитие от «низших» к «высшим» является прогрессом, то главная неразрешимая проблема, что считать высшим, а что низшим [3, C.27].
При этом Богданов не опровергает такие ценности как истина, добро и красота, которые рефреном звучат в статье Бердяева. Но он пишет: «Идеал красоты, истины, добра непрерывно осуществляется каждым шагом вперед на пути возрастания полноты и гармонии жизни во взаимных отношениях людей, в их познании, в их восприятии природы» [3, C.43].
«Характеристика «идеализм», по убеждению Богданова, «применяется к проявлениям активной психической жизни; чувства, стремления, поступки признаются идеалистическими тем в большей мере, чем более социально они направлены» [3, C.30]. При этом философ замечал, что «идеализм означает победоносную борьбу более социальных элементов психики с менее социальными» [3, C.31].
И в этой же статье Богданов размышлял о том, что «статическое мышление характеризуется тем, что ему чужда идея развития, что оно ищет в явлениях природы только неподвижных, неизменных сущностей, что оно находит удовлетворение только в безусловном» [3, C.36]. Оппонируя Бердяеву, который писал: «Для того чтобы превратить теорию развития в теорию прогресса, необходимо внести телеологический принцип. <…> [3, C.14], Богданов возражал, что если рассматривать весь мировой процесс как вечное движение к вечным целям, то такая теория прогресса глубоко противоречива, так как соединяет несоединимое: идею непрерывного движения с идеей неподвижного [3, C.40].
Если Бердяев писал, что «прогресс и совершенствование выше счастья и довольства» [3, C.11], утверждая: «Материальное довольство – условие, идеальное совершенство – цель» [3, C.23-24]. То Богданов возражал, что идеал – «представляемая конкретная цель», к которой человека влечет прогресс [3, C.32], при этом идеал должен быть осуществимым, иначе общественная деятельность может быть бесплодна и даже вредна [3,C.34]. По убеждению Богданова, «если идеал действительно прогрессивен, то и приближение к нему есть, очевидно», в этом случае происходит «действительный прогресс» [3, C.37]. Мыслитель выделял прогрессивные и осуществимые идеалы и реакционные утопические.
Подводя итог проведенному сопоставлению, можно сделать вывод, что обе статьи были рассчитаны на широкий круг русского образованного общества, в котором преобладали атеистические, секулярные взгляды, потому язык научной логики богдановской статьи был более убедителен, нежели насыщенный библейскими оборотами язык Бердяева, что не могло не восприниматься как архаика («элементов общества, которые должны лечь краеугольным камнем будущего»; «подготовить душу человека для будущего общества»; «духовно развитая и совершенная душа может быть настоящим борцом прогресса»). Неслучайно Богданов активно использовал в своей работе обороты из статьи Бердяева, чтобы еще раз подчеркнуть идейное различие на вербальном уровне.
Но при всем принципиальном различии, благодаря обеим публикациям, в общественном сознании активно закреплялись следующие мифологемы: социальная борьба и антибуржуазность как условие антропогонии. Борьба за социальный прогресс утверждалась как непременное условие общественного бытия. Непримиримое отрицание буржуазного настоящего осуществлялось во имя будущего: нового общества и нового человека. Миф о творении человека актуализировался в общественном сознании России начала ХХ века.
Однако миф предполагает сакральность и ритуальность, которые реализовывались в общественном сознании как «революционность»: посвятить себя общественной борьбе. При этом «революционность» обретала особый аксиологический смысл, как для позитивиста Богданова, так и идеалиста Бердяева.

Литература.

1. Бердяев Н. Борьба за идеализм // Мир Божий. 1901. №6.
2. Бердяев Н.А. Самопознание. Л., 1991.
3. Богданов А. Что такое идеализм? // Образование.1901. № 12.
4. Колеров М.А. Сборник “Проблемы идеализма” [1902]. История и контекст. М., 2002.
5. Неизвестный Богданов. В 3 кн. / под ред. Г.А. Бордюгова . Кн. 1.: А.А. Богданов (Малиновский). Статьи, доклады, письма и воспоминания. 1901-1928 гг./ Предисл. Г. Горцка. Сост. Н.С. Антонова, Н.В. Дроздова. М., 1995.
6. Русская литература и журналистика начала ХХ века. 1905-1917. Большевистские и общедемократические издания / Под ред. Б.А. Бялика. М., 1984.

Александра Семенова. Бердяев и Богданов: полемика об идеализме// символические парадигмы модернизации культурного пространства: Материалы Всерос. науч. конф. 10-11 октября 2006 г. / НовГУ им. Ярослава Мудрого. Великий Новгород, 2006. С.141-147.