Главная страница.

Людмила Шалимова. Творчество Константина Васильева- воссоздание мифа

Художественный образ – это средство воздействия его творца на личность зрителя, слушателя, читателя. Целью воздействия выступает создание такой духовной общности, которая реализовала бы возможность адекватного диалога между создателем и потребителем эстетического чувства. Художник не только самовыражается в образе, но и создает комфортную духовную среду, что требует высокой степени активности. Один образ требует усилий зрителя по его «дешифровке», и результатом этой работы является эстетическое наслаждение. Другой образ не требует активности зрителя, он агрессивен, его задача – подчинить сознание зрителя, захватить, увлечь его, причастить к идее, выражаемой образом. Именно такие художественные образы и системы образов, представляющие собой произведения искусства, можно назвать «плакатами»: их открытость, контактность, агрессивность преследуют цель внедрения в сознание зрителя некоторой идеи. Именно образы такого рода служат средством мифологизации сознания, духовной жизни в целом.
В этом отношении показательно творчество русского художника второй половины XX века Константина Васильева. Живопись К. Васильева по идейному строю весьма своеобразна; сюжетную основу его произведений составляют древнеславянские, древнерусские предания, построенные на мифах. Их изобразительная интерпретация в свою очередь служит мифологизации современной культуры, созданию новых мифов в массовом сознании. Воссоздание древних живописными средствами включает активное использование всех выразительных средств, прежде всего композиции, цвета, символики. Ярким примером синтеза идейных и изобразительных средств может служить картина «Человек с филином».
В картине «Человек с филином» есть сгорающий свиток с псевдонимом художника «Константин Великоросс» и датой, ставшей годом его смерти (1976), есть светоч, который человек несет в руке, плеть, прозорливая птица, сомкнувшая земной круг, нарочито сдвинутый, - все это символы. Художник не занимался специально подбором символов, они рождались у него подспудно при создании образов.
В образе старца с филином художник попытался представить мудрость человеческого опыта. Поднявшийся великан соединил собой два мира: небо и землю, подобно мифологическому древу жизни – соединителю двух сфер. Васильев напоминает, что стоя на Земле произрастают не только цветы и деревья, но и человеческие жизни. Словно корнями врос старец в землю, еще не проснувшуюся от холодного сна. Мех шубы его, схожий своей фактурой с заиндевевшими белыми красками, вместившими в себя весь разум земной и небесный, отражающийся в этом цвете, свидетельствует не только о былой связи и жизни его с зимним лесом, с землей. Человек поднялся из самой природы и достиг таких высот, что головой подпирает небесный свод. Что же взял с собой мудрец в нелегкий путь, равный, возможно, жизням многих поколений, чтобы взять с собой два начала и достичь гармонии мира? Сам же художник в основе всякого истинного возвышения видит творческое горение – и как символ его – сгорающий свиток с собственным псевдонимом, очевидно, полагая, что только творческая мысль способна достичь космических высот. Но сгорает имя! И в этом есть второй, личностный смысл: истинный художник, истинный мыслитель, должен полностью забыть о себе ради людей, ради своего народа. Только тогда он становится живительной силой. На картине, из пламени и пепла пробивается вверх небольшой росток дуба – знак вечности. Дубок изображен наподобие нанизанных один на другой цветов трилистника – древнего символа мудрости и просвещения. Неумирающие знания оставил на земле огонь творчества! Над ростком горит светоч, зажатый в правой руке старца. Видимо, это и есть главное, что взял и несет с собой мудрец. Светоч – символ ровного и независимого горения души. Ореол свечи выхватывает тонкие черты лица человека, соединяющие в себе редкую сосредоточенность с возвышенностью мыслей. Какой-то особый смысл переполняет загадочные глаза старца. В них самоуглубление, зоркость не только зрительная, но и внутренняя, духовная, «вострая», пронзающая и живая. Над седой головой он рукой держит плеть, а на рукавице той же руки сидит грозная птица – филин, «живой» ее глаз – всевидящее око – завершает движение вверх: дальше звездное небо, космос. Плеть или бич необходимы, чтобы в любых условиях сохранять стойкость духа: без самоограничения недостижима истинная мудрость. Филин – птица, для которой не существует тайн даже под покровом ночи. Это откровение, к которому стремится и которое рано или поздно постигает грядущий человек. Поэтический образ старца, навеянный мифологическими, былинными образами, рожденный художником, как бы включается в вечную жизнь природы. Картина утверждает великую ценность самой жизни, неумолимого движения, развития.
Толкование полотен Васильева может быть разным в зависимости от полноты постижения его творчества, в котором присутствуют не просто элементы символики, но и символичные архетипы, использованные им.
Вообще, символика является наиболее мифогенным компонентом выразительного ряда картин Васильева. Людям захотелось вспомнить, что когда-то была Россия со своей историей и героикой, самобытной красотой и культурой, которую долго вытравляли – хоть в крохах да и осталось.
К. Васильев, основываясь в своем творчестве на мифах, строит свои произведения так, чтобы в сознании его зрителей сформировалась новая мифология, внешне воссоздающая старую, но содержащая, в сущности, образы и идеи, востребованные нашим временем. Это идеи древности и сохранности, и следовательно жизнеспособности русской культуры, идеи национального своеобразия, идеи высокой ценности русской культуры с позиций общечеловеческих гуманистических норм, идеи социальной активности и ее рационального нормирования, идеи достоинства и спокойствия, стремления и достижения, наконец, идеи культурной базы как стартовой площадки для будущего социального и культурного подъема русского народа. Художник заставляет людей вспомнить, что когда-то была Россия со своей историей и героикой, самобытной красотой, которую долго вытравляли и которую стоит воссоздать. Так рождается вполне соответствующая культуре мифа идея сотворчества, личного участия каждого в сотворении натурно-культурного тела-духа России.
Весь круг творений К. Васильева - удачный пример позитивной ремифологизации художественной, а шире, социально-духовной жизни изобразительными средствами живописи плакатного типа. Картины Васильева прямо обращены к зрителю, они требуют соучастия в некоем мистическом действии-ритуале, побуждают к работе души, наконец, почти гипнотизируют, создавая особый настрой со-бытия с персонажами картин, увлекая волю в глубины русского соборного духа.

Людмила Шалимова. Творчество Константина Васильева: воссоздание мифа// символические парадигмы модернизации культурного пространства: Материалы Всерос. науч. конф. 10-11 октября 2006 г. / НовГУ им. Ярослава Мудрого. Великий Новгород, 2006. С.183-185.