Главная страница.

Светлана Яровенко. Рефлексия мифического и проблема демифологизации

Изучение феномена мифа имеет длительную историю, начало которой связано с процессом демифологизации сознания, разложением мифологического синкретизма, утратой веры в буквальный реализм мифа, В объективность мифологического содержания, дифференциацией культурных форм из единого мифологического мировоззрения. Первые философские концепции мифа возникали и оформлялись в эпоху кризиса тотальности мифосознания, когда миф перестал рассматриваться как очевидность, как естественный и самопонятный порядок мира.
С точки зрения А.Ф. Лосева, основой демифологизации была именно теоретическая рефлексия над мифологическим сознанием. Уже сам переход от буквально понимаемого, вполне субстанциального, дорефлексивного мифотворчества к мифологии как «науке о мифах», является свидетельством рефлексивного отношения к мифу (сам переход от мифа к мифологии как «логосу мифа» уже является свидетельством демифологизации).
Сложность и парадоксальность знания о природе мифического заключается в том, что, в силу несаморефлексивности мифологического сознания, «культура мифа» может быть адекватно понята и оценена только с позиций иной культуры, иных познавательных ресурсов, а, с другой стороны, формально-логическая теоретическая рефлексия демифологизирует миф, природа которого остается недоступной для понимания, так как в этом случае изучается не сам миф, а его отражение в зеркале демифологизирующей рефлексии.
Можно фиксировать парадоксальную связь генезиса философской проблематики мифа с демифологизирующими установками. Эта парадоксальность состоит в том, что философская рефлексия мифа актуализировалась именно в эпохи демифологизации. Исторически миф спонтанно стал одним из первых элементов проблемного поля философии. Объектом философии рефлексивно, неспонтанно, миф стал в эпоху максимальной, тотальной рационализации самого философского знания, как антипод «рацио», а в современном «нео-рационализирующем» (формально - демифологизирующем) осмыслении мифа как формы рационального осмысления действительности парадоксальным образом происходит легитимация и ремифологизация мифа. Предметом данной работы является сама рефлексия мифического и ее потенциальная связь с процессами демифологизации.
Когда речь идет о рефлексии феномена мифического, необходимо учитывать степень погруженности в миф и возможность дистанцирования от него рефлексирующего субъекта. Достаточно оригинальное видение проблемы уровней и субъектов мифического мы встречаем у создателя концепции мифодизайна Андрея Ульяновского, который, на примере функционирования социального мифа как рекламного брэнда, условно выделяет трех фигурантов социального мифа. Это – живущий в мифе, создатель мифа и некто третий (исследователь феномена мифического), гипотетически-идеальная позиция которого - нахождение вне поля мифа, что позволило бы с отстраненной точки зрения осуществлять рефлексию над ситуацией различной вовлеченности в пространство мифа тех, кто в нем живет, и тех, кто пытается манипулировать сознанием живущих в мифе. (Проблема рефлексивной предумышленности создания социального мифа как воплощения социального заказа, возможность управления социальным мифом является для Ульяновского априорным основанием его концепции мифодизайна). Ульяновский фиксирует специфическую особенность восприятия (точнее – невосприимчивости) к мифоконструктам у «живущих в мифе», которыми миф принципиально не рефлектируется, для которых миф является непреложной частью их жизненной реальности и непосредственно переживаемым убеждением. «Живущие в мифе» руководствуются мифом как само собой разумеющимся воззрением, самодостаточным для эффективной ориентации в мире и гармоничного мировосприятия. [4; с.53-54] Такого рода самоочевидную характеристику «живущих в мифе» дает в своем, ставшем классикой современной отечественной теории мифа, исследовании М.И. Стеблин-Каменский: «…бесспорным в отношении мифа может считаться только одно: миф - это система воззрений, являющихся для их носителей единственно возможным и единственно верным образом мира, обладающих статусом абсолютной истинности, какими бы неправдоподобными и нелепыми они ни казались». [2; с.4] Для мифологизированного сознания человека, живущего мифом, содержание мифа - абсолютная достоверность.
Ульяновский определяет гносеологическую ситуацию «живущих в мифе» как «незнание о незнании», которое может трансформироваться в «знание о незнании» и в, собственно, «знание о мифе», что делает именно «живущих в мифе» наиболее показательным, в описываемой Ульяновским ситуации, субъектом становления и диалектики рефлексии мифического. Создатели мифа представлены у Ульяновского как рефлексирующие ситуацию насыщенности социального бытия искусственными мифами, посредством которых осуществляется манипуляция сознанием «живущих в мифе», находящихся в нерефлексивном статусе по отношению к сконструированной создателями мифа мифосреде. При этом Ульяновский признает, что рефлексивный статус мифотворцев не гарантирует создателям социальных мифов принципиальную внеположенность этой мифосреде. Создавая одни мифы и рефлексивно отчуждаясь от этих мифоконструктов, представители касты «создателей мифов» не защищены от попадания в мифоловушки, созданные их коллегами. Степени рефлексивности создателей социальных мифов достаточно, чтобы осознавать собственную циничность, но не достаточно, чтобы выйти за пределы системы координат, в которой бытуют созданные ими мифы. «Создатели мифов» и «живущие в мифе» изначально обладают различной степенью рефлексивности относительно мифологичности их социального бытия, но диалектика социального мифотворчества такова, что и те и другие «пьют воду из одного колодца» и внеположенность мифу иллюзорна, в конечном счете, как для одних, так и для других.