В начало
Наталия Моисеева НАЦИОНАЛИЗМ КАК МИФ И ЕГО СИМВОЛИЧЕСКИЕ РИТУАЛЬНЫЕ ТРАДИЦИИ

Для адекватной интерпретации мифической и ритуальной составляющих национализма определимся вначале с определением мифа как такового. Миф – это не ошибка, не неточность и не заблуждение, он одинаково характерен и для первобытных времен, и для современного постиндустриального мира, он присущ человеческому мышлению так же, как категории рассудка или формы наглядного представления Канта, так же, как врожденные идеи Декарта. Разница лишь в том, что сознание людей, живших в отдаленные периоды истории, кроме мифов ничего не знало, а с античности – узнало и логичный стиль мышления. Наибольшей демифизации общество достигло в первой половине XIX столетия, что отмечает Й.Хейзинга [4, C. 218], тогда как ХХ век представляет собой пример нарастания роли мифа в жизни социума, а современное постмодернистское общество сплошь мифологизировано. Появление Логоса нисколько не упразднило Мифа. Сознание и самосознание человека практически любой эпохи настолько же мифологизированы, насколько и рассудочны. Более того, Ролан Барт полагает – и по-моему, вполне оправданно – что миф совсем не противоположен рассудку, а часто сопутствует рассудочному мышлению, образуя неделимую пару в мыслительном процессе. «Мифом может стать все, что покрывается дискурсом» [1, C. 233], – отмечает этот культуролог, стирая границы между логикой и мифологией.
Конечно, я не предлагаю считать миф в первую очередь действием, однако этот аспект мифа нельзя отбрасывать как малозначащий. Один из авторитетных современных исследователей мифологий В. Найдыш утверждает, что миф – культурная универсалия. «Мифотворчество – универсальная форма, момент способа бытия человека в мире [курсив мой – Н. М.]» [3, C. 26], – говорит этот исследователь и добавляет: «Миф – неотъемлемая часть цивилизации» [3, C. 27]. Итак, под мифом будем понимать:
1. определенный способ восприятия реальности,
2. способ создания идеального и гармоничного мира, представляющего собой подобие реальности,
3. основанный на этом способ действования.
Националистический миф в широком смысле – основа любого национализма любой исторической эпохи. В этом смысле прав Г. Гачев, называющий национальный миф «энтелехией нации» [2, C. 123]. На каждом уровне существования национализма националисты вырабатывали (сознательно или бессознательно) свои приемы и правила воздействия на социальное сознание, но наиболее глубокого внедрения в него национализм достиг именно на первом, мифологическом уровне, из-за того, что миф воспринимается гораздо легче, глубже и полнее, чем дискурсивный элемент. Националистическая мифология является одним из наиболее эффективных способов структурной и смысловой организации социальной реальности. Курт Хюбнер отмечает, что «без мифических структур мы словно слепые» [5, C. 355]. Поэтому особенности восприятия националистических идей на этом уровне стали характерны не только для него самого, но частично и для последующих уровней. Основные из этих особенностей:
1) принятие мыслей об уникальности, а иногда – и превосходстве, избранности, божественности и т. п. своего сообщества членами племени, этноса, нации,
2) чувство духовного родства, единения между практически всеми представителями этого сообщества,
3) стихийность, спонтанность и неосознанность отстаивания ими этих мыслей,
4) отсутствие у них каких бы то ни было критических размышлений о причинах и истинности своих «уникальности», «превосходства» и т. п.,
5) отстаивание мыслей о необходимости обладания собственной территорией – обладания реального или вымышленного, не важно, а также воспоминания и мечтания об этнической родине, «земле обетованной»,
6) использование в рамках националистических программ символических ритуальных традиций.
Легко заметить, что некоторые из данных положений совпадают с выделенными Э.Смитом перманентными лейтмотивами, присутствующими, по его убеждению, в любой форме национализма:
1) идеалами национальной автономии,
2) национального единства,
3) национальной идентичности [8].
Если допустить, что подобные «лейтмотивы» были характерны не только для эпохи национального мира, но присутствуют и в разнообразных вариантах этнификации, то они совпадут, соответственно, с моими пунктами 5), 2) и 1).
Показательно, что первоначально данные особенности были свойственны национализму именно как комплексу мифических конструкций, поэтому они приобретали ценностную природу, которая неотъемлема от любого мифа. По этой причине я включила в их список элементы социальной психологии, которые помогают создать до некоторой степени целостную картину восприятия националистического мифа и его ритуальных традиций и объяснить их необычайно широкое распространение, а также колоссальную преобразовательную социальную силу. Отсюда, от ценностного начала национализма-мифа, не подчиняющегося критериям истины и ложности, как раз проистекает упомянутая мной легкость восприятия, «понимания» национализма.
Большинство современных исследователей национализма склоняются к той точке зрения, что для создания и поддержания основ этнической и национальной идентификации крайне важны мифосимволические ритуальные традиции, поскольку они действуют как «верстовые столбы», размежевывающие «нас» и «их». Конечно, ритуалы – далеко не единственное, что может сохранить идентичность, просто эти «столбы» легче всего вкопать националистам в социальную почву. Границы проводятся не для того, чтобы отгородить или защитить уже имеющиеся идентичности. Дело обстоит совсем наоборот, что концептуально отметил Фредрик Барт: лишь после того, как вкапываются пограничные столбы, возникают мифы об их старинности [7].
Роль националистических мифологических традиций этно-символисты сводят, в основном, к поддержанию мифосимволических комплексов, осуществляемому за счет легитимации идеи об уникальности происхождения. Так, Армстронг, склоняющийся в сторону перенниализма, упоминает об образовании некоторого «движущего мифа» – mithomoteur [sic], который, «будучи результатом слияния многих мифов в единое целое, определяет идентичность по отношению к конкретной организационной форме» [6, C. 8-9]. Армстронг, по-видимому, пытался наличием этого сверхмифа, определяющего направление развития этнических групп, объяснить длительность национального генезиса, описываемую в его работах сотнями, а иногда – и тысячами лет. С историко-конструктивистской точки зрения, согласно которой миф – это целенаправленная конструкция, образование и сохранение в этнической культуре такого mithomoteur очень сомнительно. Во-первых, образование единого движущего мифа предполагает радикальные трансформации и иногда даже исчезновение мифов, составляющих его. Но миф – структура крайне живучая, не исчезающая просто так, даже если при этом создается сверх-миф. Национализм-миф может лишь перейти в малоактивное состояние, «законсервироваться» до того времени, когда он вновь окажется социально востребованным и будет активизирован националистами. Во-вторых, националистические мифологии той или иной нации зачастую включают диаметрально противоположные по смыслу, противоречивые мифы, общее действие которых в пределах одной социальной страты или класса в принципе невозможно, а «движущий миф» предполагает именно это.
Именно национализм как миф и его символические ритуальные традиции, иногда до неузнаваемости искажая, почти отрицая реальность, порождая гамму национальных переживаний, мыслей и чувств, всегда претендующих на бесспорность, вызывает стихийные общественные движения, являясь, тем самым, «национализмом широких масс», а не только творчеством интеллектуальных элит. Мифы нации пробуждают в социальном сознании ту страстность и горячность, с которой многие представители этой нации отстаивают националистические идеи. Те же мифы, вызывающие бурный всплеск чувств, объясняют широкую природу национальных движений и национальных пристрастий средних и низших классов и страт. В основном, представители данных социальных групп, мало задумывающиеся об интеллектуальных националистических теориях или политических доктринах, мобилизуются националистическими мифологиями, которые облекаются в форму простых и всем доступных дискурсов, не требующих специальных знаний и высокого уровня образования.
Привлекательность национализма-мифа для обывателей объясняется еще и тем, что, усваивая его, они попадают в гармоничную, но вместе с тем заведомо «правдивую» национальную реальность, которая, как они полагают, является непосредственным продолжением славного этнического прошлого. Миф нации всегда включает в себя предшествующую историю, превращая ее в природный феномен sui generis, при этом, как справедливо отмечает Р. Барт, миф ничего не скрывает и ничего не демонстрирует явно [1, C. 255], его задача – деформировать этническую историю. Эта деформация приносит с собой естественность и непосредственность, простоту, но в то же время ясность обоснования националистических идей, что и вызывает необычайную эффективность национализма.

Литература.
1. Барт, Р. Миф сегодня [Текст] / Р.Барт. – М., 2000. – 320 с.
2. Гачев, Г. Д. Миф. Национальный. Индивидуальный. (Опыт экзистенциальной культурологии) [Текст] / Г.Д. Гачев // Миф в культуре: человек – не-человек. – М., 2000. – 312 с.
3. Найдыш, В. М. Философия мифологии. От античности до эпохи романтизма [Текст] / В. М. Найдыш. – М., 2002. – 454 с.
4. Хейзинга, Й. Homo ludens [Текст] / Й.Хейзинга. – М., 2004. – 342 с.
5. Хюбнер, К. Нация: от забвения к возрождению [Текст] / К.Хюбнер. – М., 2001. – 184 с.
6. Armstrong, J. Nations before Nationalism [Теxt] / J.Armstrong. – Chapel Hill NC, 1982. – 436 c.
7. Barth, F (ed.). Ethnic Groups and Boundaries [Теxt] / F.Barth. – Boston, 1969. – 518 с.
8. Smith, A. D. Theories of Nationalism [Теxt] / A.D.Smith. – L., 1983. – 216 с.


Моисеева Н. С. Национализм как миф и его символические ритуальные традиции/ Бренное и вечное: социальные ритуалы в мифологизированном пространстве современного мира: Материалы Всерос. науч. конф. 21-22 октября 2008 г. / редкол. А. П. Донченко, А. А. Кузьмин, А. Г. Некита, С. А. Маленко ; предисл. А.Г. Некита, С.А. Маленко ; НовГУ им. Ярослава Мудрого. – Великий Новгород, 2008. – 409 с. С. 216-219.

Hosted by uCoz