Главная страница.

Ольга Тарасова СОЦИАЛЬНЫЙ МИР: ОТ РИТУАЛЬНОГО УПОРЯДОЧИВАНИЯ К «ОБЩЕСТВУ СПЕКТАКЛЯ» И «ОБЩЕСТВУ ХЕПЕНИНГА»

К. Хюбнер в «Критике научного разума» говорит, что важнейшая проблема обоснования науки, определяющая собой едва ли ни всю современную ситуацию, непосредственным образом сопряжена с проблемой обоснования мифа. Но проблема обоснования стратегий «социокультурного развития», коэволюции человека и мира, смены парадигмы культуры и парадигмы мышления себя исчерпавших, также не могут быть рассмотрены вне проблемы обоснования мифа.
Существенным отличием мифа является то, что миф – это единственный тип, не мировоззрения, но мировидения, который полностью принадлежит устной, вне письменной традиции, тому, что например М. Хайдеггер называет «слышащей со-бытийностью». Именно поэтому различие между мифом и мифологией (как намеренным, литературным, письменным использованием мифа), между мифом абсолютным и относительной мифологией имеет основополагающий характер.
Специфической характеристикой мифа является то, что в мифе все уровни смыслов и значений одновременны. Миф – это форма одновременного восприятия множества причин и следствий и способ мышления в феномене одновременности. Миф – сложная реальность, явленная чувственно и образно, не расчлененная разумом действительность, неотъемлемой частью которой является человек. Миф – это чувственно-духовное состояние, не противопоставляющее себя миру. Миф – это первичная реальность, существующая независимо от ее осознания, особая система мышления, опыта и миропонимания. Трансформация мифа, его диссоциация и «растворение» в иных формах «общественного сознания», есть следствие нового «зрелищного отношения к миру» (А.Ф. Лосев), нового «неестественного визуального уклона цивилизации» (М. Маклюэн), и «опасностью доминирования представляющего типа мышления» (М. Хайдеггер). Доминирование представляющего мышления, возникающего при интериоризации фонетической технологии, разрушает «тождество бытия и мышления», и наиболее очевидно воплощается в идеи представления. Миф как традиция – это традиция «предъявления бытия» (что чрезвычайно трудно для осмысления в рамках односторонней техно – информационной рациональности). Миф – это традиция, предъявляемая и наследуемая изнутри, а не культурная трансляция, возникающая в результате «мировоззренческой позиции среди сущего».
Переход от мифа к логосу, а от логоса к логике отразился на всей организации социокультурного пространства и способах его упорядочивания. В самом мифе не было предпосылок для перехода от «строгости» к «точности» (в смысле Хайдеггера), и оснований для предельной социальной формализации. Анализ процесса формирования представляющего мышления выходит за рамки данной статьи, но необходимо указать, что при переходе к обособлено визуальному мышлению, происходит значительное сокращение мировосприятия и миропонимания. Или как указывал Ю. М. Лотман, «может показаться парадоксом, что появление письменности не усложнило, а упростило семиотическую структуру культуры» [2, С. 367]. Переход от устности к письменности, от мифа к «историческим типам мировоззрений» (поскольку история – «побочный» продукт возникновения письменности), сопровождается переходом от ритуала к спектаклю, а от спектакля к хепенингу, в соответствии с изменением «модальности системы» (Ж. Бодрийяр), и доминирующим типом медийной модели: устной «слышащей со-бытийности», фонетической письменностью и книгопечатанием, и современной «электронной устностью» на основе медиа коммуникации. Отмечаемая Г. Дебором трансформация-«перевертывание» в отношении социокультурного времени – «циклическое время было временем неподвижной иллюзии, переживаемой реально, время зрелищное является временем трансформирующейся реальности, проживаемым иллюзорно» [1, С. 89], связана с развитием «неестественного опьянения реализмом» (Ж. Бодрийяр) и опасным доминированием представляющего мышления. После новоевропейской революции в мировоззрении человек стал смотреть на мир как зритель на сцену, за-бывая, что, в сущности, он не зритель космического спектакля, а часть бытия, осмысливающая все бытие.
В античности впервые возникает способ визуальной репрезентации бытия, появляется «представление» – театр, зрелище, современным языком – шоу. «Представление» – это «способ бытия реальности, главным условием осуществимости которой является разделение единой реальности на представляемое (объект) и представляющего (субъект)» [3, С. 36]. Исторически известно, что первые театральные представления возникают как «остановка» религиозной процессии, праздника, ритуала. Для того чтобы посмотреть на процессию со стороны, необходимо было «выйти» из нее, и не только пространственно, – но, прежде всего, умственно. Это означает, что живая связь с богом, которому была посвящена процессия, ослабла или была вовсе утеряна». Театр это не только зрелищная, визуальная форма социопсихической деятельности, это механизм «представления», медийная, зрелищная модель производства нового поколения смыслов.
Массовое потребительской общество – «общество спектакля» – реализация идеи представления как стандарта социокультурной ситуации, а «социальные декорации» обеспечивают в пространстве идеосферы симультанный, гомогенный и воспроизводимый процесс массового зрелища. Декорации, если вспомнить слова П. Флоренского, это «ширма, застящая свет бытия». Социальная декорация – это «показательное представление политических сил, служащее им для прикрытия заявленных, но не реализованных целей, а также процедура оформления в привлекательные внешние (несуществующих в действительности) результаты – позитивные перемены и достижения» [4, С. 12]. Это социальные симулякры, (обеспечивающие функционирование идеосферы письменного типа), маскируют не только отсутствие процесса, но и отсутствие базовой реальности, жизненного мира, где могут быть «воплощены в реальность» позитивные изменения. Описание «прогресса симулякров», (от отражения базовой реальности, к ее извращению, затем маскировке отсутствия базовой реальности и, наконец, чистым симулякрам) может быть применимо к трансформации идеосферы, при переходе от устности к письменности.
Театр – это одно из проявлений потребительства, как социального запрета на любую форму взаимности при неравном разделении творческого процесса и со-участия в нем на автора – исполнителей – публику. Попытки «оживления представления» и преодоления пассивности зрительской безучастности и отстраненного наблюдения за «представлением о реальной и подлинной жизнью», осуществляется путем оживления аудиотактильного единства, активности всех форм человеческого опыта внутри спектакля, внутри сценического действия, т.е. оборачивается попыткой включения зрителя в процесс готового, неограниченного (ре)продуцирования представления. Оживить представление невозможно, как и восстановить внутри готового представления единство человека и мира. Но эти попытки приводят к оживлению представленности человеческого бытия, а «общество спектакля» становится «обществом хепенинга». Не случайно и М. Маклюэн в период «апологетики технократизма» сравнивал человеческое существование с хепенингом, спектаклем, где нет зрителей, потому что здесь все автоматически включаются в действие. Но это действие в обществе спектакля с неестественным визуальным уклоном, где реальность проживается иллюзорно, запрограммировано извне не только идеологией, но и самим представлением, как новой формой производства смыслов. В последние годы в прессе регулярно появляются сообщения о том, что американские дети и подростки, не различающие жизнь и представление, «реальность» мира-декорации и нереальность сюжета, реальность и виртуальность, воспроизводят в реальной жизни сцены насилия и убийств из просмотренных фильмов как готовых информационно-образных структур. Искусственное «оживление представленности бытия» перемещает человека в замкнутый круг «вечного настоящего», в навязываемое время спектакля и «принудительной карнавализации», где реальность проживается иллюзорно. Фундаментальное принуждение представлением как медиа-моделью в том, что пользователь медиа становится контентом медиа. Опасность не только в доминировании представляющего мышления и в социально смоделированном дефекте информационно-образной наркомании, а в интерактивном программировании массового «не мыслящего сознания», в программировании человека «бегущего от мышления».
Обособленное визуальное мышление, отстающее от феномена одновременности, даже при помощи «симультанной последовательности», никогда не «догонит» ускользающее от обозрения бытие. Сознание, не обладающее качеством «опережающего мышления» и предвосхищающей осознанностью, в лучшем случает, успевает отслеживать смену социальных декораций, переход к следующей картине социального спектакля. Общество хепенинга, как общество социально–кибернетического спектакля, в сочетании с тотальным принуждением к информационном беспамятству, несет угрозу информационного тоталитаризма, о котором еще в 90-х годах говорил Н.Н. Моисеев, предупреждавший о возможности глобального зомбирования планетарного человечества, создающего изощренный информационный тоталитаризм, который будет носить вполне «цивилизованный» характер.
Существующие зрелищные способы социокультурной организации, основанные на зрелищных формах социопсихической деятельности, скорее всего, постепенно отойдут в прошлое, а новые, как говорил, Ф. Гваттари, придется просто переизобрести. Потому что зрелищность как способ отношения к миру – это искусственное и исторически преходящее техническое изобретение. Человеку для устойчивой со-бытийности необходимо воздержание от представления, от представляющего мышления.

Литература.
1. Дебор, Г. Общество спектакля [Текст] / Г. Дебор. – М. : Изд-во «Логос», 2000. – 184 с.
2. Лотман Ю.М. Семиосфера [Текст] / Ю.М. Лотман. – СПб. : «Искусство СПб», 2000. – 704 с.
3. Павленко, А.Н. Театр как «оптический прибор представления» [Текст] / А.Н.Павленко // Человек. – 2004. – № 1. – С. 34-42.
4. Резник, Ю.М. Личность и система: противодействие или взаимодействие? [Текст] / Ю.М.Резник // Личность. Культура. Общество. – 2007. – Вып. 4 (39). – С. 9-20.

Тарасова О. И. Социальный мир: от ритуального упорядочивания к «обществу спектакля» и «обществу хепенинга»/ Бренное и вечное: социальные ритуалы в мифологизированном пространстве современного мира: Материалы Всерос. науч. конф. 21-22 октября 2008 г. / редкол. А. П. Донченко, А. А. Кузьмин, А. Г. Некита, С. А. Маленко ; предисл. А.Г. Некита, С.А. Маленко ; НовГУ им. Ярослава Мудрого. – Великий Новгород, 2008. – 409 с. С. 324-327.