| В начало |
|
Д.Н. Жаткин. Взгляды А.А. Дельвига на проблему бренности и вечности ценностей художественной культуры
Критерий вечности или бренности нового художественного творения стал для Дельвига ключевым в плане оценки достоинств и недостатков всего написанного, специфики авторского мировосприятия. Не жалея времени и сил, он критиковал явления «массовой культуры», такие, как сонники, «новейшие собрания» романсов и песен, за мелкотравчатость, ориентированность на удовлетворение малообразованного вкуса провинциального обывателя, пренебрежительное отношение их издателей-коммерсантов к публикуемым текстам. Основную беду Дельвиг видел не в торговле книгами, а в экспансии коммерции в духовную среду, что формировало неудовлетворительную шкалу социальных и эстетических ценностей. Создатели песенников и сонников вовсе не рассчитывали, что их творения окажутся жизнеспособными, смогут пережить то поколение, на которое были ориентированы. Иначе мыслили А.И. Подолинский, работавший над поэмой «Нищий», и Е.Ф.Розен, обратившийся к написанию стихотворного сочинения «Рождение Иоанна Грозного». Оба автора были искренне уверены, что своим творчеством вносят весомый, немеркнущий вклад в развитие отечественной словесности. Подобная уверенность сформировалась у них при полном попустительстве классиков «пушкинского круга», благодушно отозвавшихся о посредственных сочинениях. Страсти подогрели и литературные оппоненты, которые, спекулируя на самолюбии А.И. Подолинского, расценили критическую оценку Дельвигом поэмы «Нищий» в качестве ревности к репутации Пушкина-классика. На самом деле строгий разбор поэм А.И. Подолинского и Е.Ф.Розена был вызван неприятием со стороны рецензента элементов «неистовой поэтики». Действительно, в творчестве Пушкина и Баратынского сюжет и характеры героев традиционно развивались по закону необходимости, с учетом логики, нарушение которой для этих авторов было совершенно невозможным. Бренное произведение отличается от вечного тем, что в нем ведущая рель в фабуле принадлежит случайным ситуациям, приводящим к кульминационным всплескам страсти и страдания, перехлестам эмоций. Ни Подолинскому, ни Розену вовсе не интересны характеры: они концентрируют все внимание на яркой, колоритной сцене, вызванной роковым стечением событий. Произведение, претендующее на вечность, непреходящую сущность содержания, должно основываться на глубинных явлениях жизни, быть своего рода айсбергом, подводная часть которого - внутренняя психология каждого персонажа - гораздо существеннее совокупности внешних проявлений. Установка на немедленный, быстрый успех и скороспелую читательскую популярность, пренебрежительное отношение к традициям отечественной и зарубежной классики, поспешное стремление выдать на публику в самые короткие сроки новое сочинение, тенденция к мелодраматизму, невнимание к языковой выразительности к и стилистическим богатствам речи в целом сыграли с Подолинским, Розеном, как и многими другими талантливыми авторами, злую шутку, не позволив подняться над серостью общего уровня, достичь высот творческого озарения. Для Дельвига также было принципиально неприемлемо, чтобы публика, часто весьма посредственная, навязывала свои идеи, этические нормы, эстетические представления литератору, ценителю и знатоку человеческих душ. Художник должен «парить» над толпой, отметая все сиюминутные заботы, погружаясь из ничтожной повседневности в мир романтического торжества фантазий, грез, мечтаний. Разрешение проблемы бренности и вечности ценностей художественной культуры играло для Дельвига отнюдь не праздную роль, ибо способствовало выработке критериев для оценки художественных произведений, а также помогало сформировать собственные представления об идеальном мире, в котором каждый человек своей добродетелью подобен богам древнего Олимпа. Д.Н. Жаткин. Взгляды А.А. Дельвига на проблему бренности и вечности ценностей художественной культуры // Всероссийская научная конференция «Бренное и вечное: Проблемы функционирования и развития культуры» 24—26 октября 2000 года: Тезисы докладов и выступлений. Вып. З / Ред. кол. : В.П.Большаков, А.В.Кокин; НовГУ им. Ярослава Мудрого. - Великий Новгород, 2000. С. 89. |
