Главная страница.

БИНДЮКОВА М. РУССКАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ ФИЛОСОФИЯ КОНЦА XIX- НАЧАЛА XX ВВ. В ПОИСКАХ МОРАЛЬНОГО АБСОЛЮТА

Общая духовная атмосфера 70-80-х годов XIX века в России характеризуется историками русской культуры как эпоха «моралистического сдвига». Этот «моралистический сдвиг» состоял в смещении интереса интеллигенции с проблем социального переустройства на проблемы личного нравственного совершенства и индивидуального богоискательства. Причем это богоискательство нередко выходило за рамки консервативного официального богословия. Люди искали новые формы религиозности, более отвечающие современным запросам и умонастроениям. B.C. Соловьев, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, В.В. Розанов писали о «глубоком кризисе», переживаемом христианством в России во второй половине XIX века, о «жалком» состоянии религии, о том, что «бог утрачен в живом ощущении», что люди помнят бога «только по книгам».
Русские философы XIX века — продолжатели восточно-христианской традиции «взыскующей нравственности», этических абсолютов. Однако здесь Абсолют не довлеет над человеком, не вызывает у него сопротивления. Моральное мышление личности ищет недогматический Абсолют. Абсолют как «живого Бога». Этот Абсолют, при всей своей трансцендентности, ориентирует человека к его подлинной сущности.
Н.А. Бердяев, анализируя причины кризиса культуры начала XX века, главной считал отрыв человека от религиозного центра. Человек оторвался от духовного центра бытия, от глубины, тем самым он утратил и свой собственный духовный центр. В результате человек перестал быть духовным организмом, он становится все более поверхностным, обрекает себя на плоскостное существование. Гуманизм возвеличил человека, но лишил его богоподобия и подчинил природной необходимости. Такой природный человек, не имея бесконечного источника творческих сил, исчерпывается. В конечном счете он непременно приходит к нигилизму. Но такое предельное самоутверждение человека иначе как тупик расценивать нельзя. Здесь «гуманизм переходит в антигуманизм» (Н.Бердяев). Поэтому нужно признать законом жизни, что человек творит прекрасное и ценное в этой ограниченной и относительной земной жизни только тогда, когда он верит в безграничную, абсолютную и бессмертную жизнь. Таким образом, человек сам по себе малочеловечен, по словам Бердяева, изменение человеческих душ не может быть достигнуто никакой наукой и техникой, оно предполагает духовное отношение человека к Богу.
Нравственная философия русских мыслителей XIX — начала XX века многое впитала в себя из христианской морали. Все они делают упор на идеальное, духовное, отрицая первичность материального фактора в жизни общества, хотя и не отвергая его совсем. В трактовке нравственных феноменов они склоняются к их религиозному осмыслению. Н.А. Бердяев, например, прямо отмечает, что «нравственным воспитанием русский народ обязан православию», что в русской душе заложено «великое томление, неустанное богоискание», о чем свидетельствует вся русская литература. «Русскую литературу XIX века более «мучил Бог», чем какую-либо другую литературу в мире, и эта мука о Боге была также мукой о человеке» (Бердяев Н.А. О характере русской религиозной мысли XIX века // Н.Бердяев. Собрание сочинений. Т. 3. Типы религиозной мысли в России. Париж, 1989. С. 43.). Именно это и делает литературу христианской, даже тогда, когда в своем сознании писатели отступали от христианской веры. Добродетели, привлекающие русских писателей, обращены к иному, божественному миру или к новому грядущему миру. Это отражение важной черты русского народа, на которую указывал Достоевский. Русскому народу присуще сознание своей греховности, своего несовершенства, мы не способны успокаиваться на нем, поэтому требуем лучшей жизни, жаждем очищения и подвига. Если человек или народ не мирится с дурной действительностью, не делает из нее закона и принципа, не возводит ее в правде, то это значит, что он имеет представление, идею или хотя бы предчувствие другой, лучшей жизни, того, что должно быть. Поэтому Достоевский утверждал, что русский народ, несмотря на далеко не идеальное нынешнее свое состояние, в глубине своей души носит образ Христа, и, «когда придет время, покажет Его въявь всем народам, и привлечет их к Нему, и вместе с ними исполнит всечеловеческую задачу» (Соловьев B.C. Вторая речь в память Достоевского // Соловьев B.C. Сочинения в 2 т. 2-е изд. Т.2.М., 1990.С.305).
В своем стремлении к абсолютному русский человек руководствуется принципом «все» или «ничего». Поэтому когда он по каким-либо причинам утрачивает этот абсолютный идеал Божественного добра, тогда он может дойти до крайне низких поступков, до «пропасти». Если отвергается Бог как моральный абсолют, то нет и абсолютного добра, нет совершенной добродетели, нет абсолютного смысла жизни. Последовательный вывод отсюда — «все позволено». Эти вопросы стоят в центре миропонимания русских мыслителей. В.С.Соловьев отмечал, что вся история, как прошлая, так и настоящая, доказывает, что человеку «... неестественно существовать без высших духовных начал, жить в умственной и нравственной пустоте» (Соловьев B.C. Несколько слов о настоящей задаче философии // Соловьев B.C. Сочинения. Т. 1. М., 1989. С. 15).

БИНДЮКОВА М. РУССКАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ ФИЛОСОФИЯ КОНЦА XIX- НАЧАЛА XX ВВ. В ПОИСКАХ МОРАЛЬНОГО АБСОЛЮТА // Межрегиональная научная конференция «Бренное и вечное:М-43 Ценности и отчуждение в культурно-цивилизационных процессах» 14-16 октября 1999 года: Тезисы докладов и выступлений. Вып. 2.4.1. / Ред.кол.: В.П.Большаков, Г.П. Выжлецов, И.Ф.Игнатьева; НовГУ им. Ярослава Мудрого. - Великий Новгород, 1999.С.21-23 .