Главная страница.

К.Г.Фрумкин. Активность и покой как ценности человеческой культуры

В одной из своих книг Бердяев обращает внимание на следующий парадокс: человек страшно зависит от внешних условий, но эти условия (прежде всего общественные) созданы самим человеком. Главный грех Человека, по мнению Бердяева, заключается в рабстве от самого себя. Если отбросить сложную систему взаимосвязи индивидуума и коллектива, то зависимость Человека от самого себя (в форме зависимости от общественных условий) может быть логически возможна только если понимать это рабство как зависимость человека от сделанных им в прошлом усилий, и от принятых в прошлом решений. Эта формула указывает нам на великий соблазн, сопровождающий человека и человечество всю их историю — соблазн однажды сделать решающее усилие, чтобы потом отдыхать. Человек с болью, с мукой, с творческими усилиями устанавливает законы и традиции, и какое-то время ими нетворчески пользуется, при этом всякий раз предполагает что будет ими пользоваться всегда, очень долго. В сущности человек, который находится в рабстве у созданных им прежде условий, находится, собственно говоря не в рабстве, а лишь в состоянии не-творчества. Поскольку он, с одной стороны, не создает ничего нового, а с другой, существует, следуя уже имеющимся рамкам. Мечта об отпуске - это уклонение от творческого усилия.
Впрочем, стремление к Решающему Усилию обладает не только тормозящим, но и ускоряющим эффектом - ведь прежде чем пользоваться результатами Решающего Усилия - его надо сделать. Поэтому, можно сказать, что соблазн решающего усилия - это формула целеполагающего мышления, породившая культуру и цивилизацию. Значительное число совершаемых людьми целенаправленных культурных действий обладают одной и той же экзистенциальной структурой - они свершаются под влиянием стремления совершить нечто, после чего в данной области уже ничего можно будет не совершать, а пре бывать в покое. На активной и практичной западной цивилизации лежит в печать вполне восточного стремления к покою и нирване, но это стремление исходит из предположения, что пока для пребывания в покое не созданы условия - и они усиленно и энергично создаются, однако в глубине этой энергичной деятельности содержится и ненависть к цели, и ненависть к самой необходимости совершать действия и исходная любовь к покою и отдыху.
В христианском мировоззрении роль «решающего усилия» выполняет вся человеческая жизнь, и все же схема здесь та же: надо однажды правильно прожить жизнь, а потом за это можно будет наслаждаться вечным блаженством.
С точки зрения производства, отдых - лишь вспомогательная функция, служащая для восстановления сил труженика, однако с точки зрения очень многих, если не большинства работающих, мы вынуждены работать ради того, чтобы качественно отдыхать. Следовательно, если радикализировать мировоззрение среднего современного труженика, то мы увидим мечту о Решающей Работе, после - и благодаря которой - мы получим Великий и Окончательный Отпуск. Мечты героев всех современных кинофильмов об аферах, авантюрах, ограблениях, карточных выигрышах и других способах быстрого обогащения сводятся к одной схеме — получить заветный миллион, а потом оказаться в шезлонге где-нибудь на теплых островах, и там спокойно и счастливо проживать заработанное.
В области практической этики концепции одного решающего усилия противостоят осознанные более поздно и не имеющие столь авторитетных религиозных обоснований концепции: Бернштейновская концепция постоянных творческих усилий, концепция движения ради движения и стоически-эпикурейская концепция жизни текущим моментом. Однако стоицизм, эпикурейство или штирнеровская вера в активность для активности могут быть идеологиями человеческой жизни, но они не могут дать идеологическое обоснование тому, почему человек добивается какой-то конкретной, текущей цели.
Человек может целенаправленно действовать только если он до некоторой степени самозабвенно отдается цели, забывается - то есть забывает, что за этой целью последует бесконечный, а значит бессмысленный ряд следующих целей. Если человек в каком-то смысле рассматривает всякую текущую цель как последнюю и единственную, значит эта цель оказывается ключом к некоему царству, в котором уже не будет никаких целей, а будет лишь счастье. И те, кто стремятся к покою, и те, кто стремятся к активности, идут, в сущности, к одной цели - но только стремятся к ней с разных концов.

К.Г.Фрумкин. Активность и покой как ценности человеческой культуры // Всероссийская научная конференция «Бренное и вечное: Проблемы функционирования и развития культуры» 24—26 октября 2000 года: Тезисы докладов и выступлений. Вып. З / Ред. кол. : В.П.Большаков, А.В.Кокин; НовГУ им. Ярослава Мудрого. - Великий Новгород, 2000. С. 36.