Главная страница.

О.Н. Бушмакина. Идентификация культуры в аспекте самоопределения отношения «свой-чужой»

Проблема идентификации культуры возникает в связи с трудностями определения местоположения наблюдателя (П.Бурдье, Н.Луман), изучающего и описывающего культурные процессы. В случае, если наблюдатель находится в пределах культурного пространства, то он оказывается сам принадлежащим культуре и не способен объективно описать и проанализировать ее. Возникает пресловутая проблема ангажированности исследователя дискурсами власти (М.Фуко) или его несвободы от культурно-языковых идеологем (Р.Барт). Тогда же, когда исследователь оказывается за пределами культуры, он превращается в трансцендентную «абсолютную точку зрения», с позиций которой происходит объективное описание всех культурных процессов. При этом неявно в качестве критерия описания выступает собственная культура исследователя, о чем красноречиво свидетельствует пример европоцентризма.
За пределами культуры возможность определения местоположения наблюдателя связывается с пространственной расстановкой или местоположением исследователя через отношение «внутреннее-внешнее» или «свое-чужое». При этом парадоксальность существования наблюдателя состоит в том, что он в процессе исследования необходимо должен стать «чужим» в пределах «своей» культуры. Казалось бы, здесь достигается решение проблемы объективности описания культурных систем, однако возникает непреодолимая сложность понимания внутренних смыслов описываемой культуры с позиций внешнего наблюдателя, «чужака». Возможность включения «чужого» в пространственные границы «своей» культуры через лакуны в социальной топологии (Г.Зиммель, Р.Штихве) не позволяет разрешить проблему понимания, т.к. «чужой» не может вполне включиться в уже существующий порядок «своей» культуры (Е.Р.Ярская-Смирнова).
По нашему мнению, сложности определения культуры проистекают из исходного методологического принципа различия, который опирается на метод противоположностей и предполагает необходимость ее определения из «иного» или «чужого» культурного пространства. В результате, возникает проблема «разорванности» культуры, порождающая сложности ее понимания и определения смыслов.
Исходя из принципиального положения о целостности культуры, обеспечивающего сохранение ее смысла, мы связываем возможность определения культуры как непрерывного целого, с необходимостью ее самоопределения, которое может реализоваться только в случае нахождения исследователя внутри культурного пространства. Исследовательская позиция будет представлена «точкой зрения» исследователя или базисным принципом определения культуры, из которого будет разворачиваться культурологический дискурс, представляющий собой способ саморефлексии культурного целого. Его положение является точкой самоопределения смыслов культуры. Всякое самоопределение культуры как акт ее саморефлексии или самоидентификации будет оставлять «следы», структурирующие культурное пространство. В темпоральном аспекте существование исследователя как «точки зрения» будет самоопределяться как «Я» и «Другой» или «свое» — «чужое». При этом «чужое» всегда будет выступать как способ самоопределения «своего» или метаморфоза культуры. Культура представляется как знаковая расстановка, имеющая смысл, т. е. может быть задана как текст.
«Чужой» в концептуальном поле текста культуры оказывается шифтером или «пробным телом», через которое прочитывается текст культуры. Это «пустое» значение или «пустой» знак, существующий как место-определение или местоположение культуры, в котором она обнаруживает себя, т. е. имеет себя у самой себя как место-имение. Как место-положение «чужой» всегда положен в основание культуры или оказывается позитивным знаком. Другими словами, как позитивное значение «чужой» является «своим» в поле культуры. Это значит, что «чужой» существует в состоянии со-вместности со «своим», но не рядом, не около, а в-месте, со-в-падая с ним. Иначе говоря, «чужой» оказывается «проколом» или «скважиной» культуры, т. е. точкой перехода или трансформации, через которую осуществляется перевод культуры как текста. Механизм перевода мы понимаем как приведение поименованного пространства текста культуры к «пустому» месту, или имени «чужого», в котором значение любого знака текста достигает предела или полноты. В этом случае можно гарантировать проявление полноты смысла текста как целого. Завершение прочтения смысла через имя «чужого» достигается его включением в текст культуры при переходе «Другого» в «Я».
Итак, по нашему мнению, возможность идентификации культуры как целого достигается при положении исследователя внутри культурного поля, где его существование может быть представлено как исследовательская «точка зрения», а сам исследователь предстает как субъект культуры, способный к ее описанию и анализу через процесс самоидентификации отношения «свой-чужой».

О.Н. Бушмакина. Идентификация культуры в аспекте самоопределения отношения «свой-чужой» // Всероссийская научная конференция «Бренное и вечное: Проблемы функционирования и развития культуры» 24—26 октября 2000 года: Тезисы докладов и выступлений. Вып. З / Ред. кол. : В.П.Большаков, А.В.Кокин; НовГУ им. Ярослава Мудрого. - Великий Новгород, 2000. С. 42-43.