| В начало |
|
К.Ф. Завершинский. «Политическая маргинальность» российской культурологии: идеологические и онтологические проблемы социокультурных исследований политики
В современном российском научном сообществе культурологов исследование феномена политической культуры приобрело статус маргинального. В целом не отрицая возможность и необходимость исследования политико-культурных явлений большинство культурологов склонно относить их к предметной области политической науки, что неизбежно сказывается на характере изысканий в этой сфере. Даже если исследование политической культуры не выносится «за скобки» «наук о культуре», то носит оно характер ретроспективы, в связи с использованием наследия классиков культурологии или обставляется многочисленными оговорками о культурной «ущербности» политической сферы. Что же касается российской «политологии», то отсутствие устойчивых научных традиций и методологических ориентиров в социокультурных исследованиях, превращает предметную область политической культуры в достаточно эклектичное сочетание позитивистских подходов, заимствованных из западной политической науки, и мифологизированных версий отечественной социальной философии начала XX века. Как следствие этой ситуации когнитивный анализ политической культуры в культурологии часто подменяется сентенциями о несовместимости «духовности» и «власти», а в политологии -пространными конкретно-социологическими выкладками о состоянии «общественного мнения» и содержании «политических ориентации». Подобное обеднение и редукция предмета исследования политической культуры объясняется на первый взгляд достаточно просто - стремлением российских ученых избежать идеологизации социокультурных исследований, характерной для советского обществоведения. Современная культурология дистанцируется от изучения проблем функционирования публичной власти, а политология тяготеет к исследованию эмпирических фактов. Однако на практике это ведет к обратному результату - воспроизводству традиционных для российской интеллигенции идеологических установок. Определение духовности через противопоставление политическому подменяет объяснение поучением, обнажая скрытые претензии на господство «подпольного человека», мучимого проблемой своей социальной идентификации в перманентно меняющемся социуме. Характерно, что именно из мифологем об исключительной духовности, неполитической соборности русского народа бюрократическая организация черпает символический капитал оправдания своего произвола. Непосредственное же вхождение в публичную власть «монархов-культурологов» неизбежно превращает их в «просвещенных деспотов». Другой полюс идеологии «подпольного человека» - крен в сторону «социальной технологии», обусловленный верой в силу «очевидности фактов». Политолог в этом случае превращается в специалиста в области доксы, мнения, в торговца опросами общественного мнения и результатами маркетинговых исследований, наследника платоновских «доксофилософов» (П.Бурдье). Задача исследователя культурных феноменов заключается не в идеологическом декларировании свободы от политики, самооправдании или приверженности очевидностям фактов повседневности, а в способности взять на себя ответственность за изменение социальной действительности. Речь идет не о «выработке» политической воли социальных агентов или претензии на «окончательную истину», а о последовательной реализации установки на критический анализ и переоценку «очевидностей». Социокультурное исследование с этих позиций не может не обращаться к пространству политики, столь «затемненной» в ментальных структурах «здравым смыслом» и идеологемами социальных элит, затрудняющих возможность становления новых более гуманных политических практик. Необходимым условием продуктивной критической рефлексии является «прояснение» онтологических и методологических оснований социокультурных исследований. Попытка «вынесения за скобки» проблемы онтологических оснований политической культуры, отсутствие конвенциональности в научных сообществах по данному вопросу в значительной мере и порождает малопродуктивную методологическую эклектику, когда рост интенсивности исследований и использования понятия политическая культура не ведет к значимым прорывам в исследования феномена, обозначаемого этим термином. Успешная концептуализация политико-культурных феноменов в свою очередь предполагает уточнение содержания концепта политическая культура в связи с понятиями политическая реальность, политическая действительность и идеальное бытие политики, которые прямо или косвенно выступают в качестве онтологических концептов. Несомненно, что политическая культура - сложный, комплексный объект и различные науки вправе претендовать на свою предметную область и, соответственно, специфическую методологию исследования. Однако очевидные противоречия в интерпретации полученных результатов, взаимоисключающие выводы о состоянии политической культуры (это особенно характерно для исследований политической культуры России) скорее свидетельствуют о методологическом кризисе. К.Ф. Завершинский. «Политическая маргинальность» российской культурологии: идеологические и онтологические проблемы социокультурных исследований политики Всероссийская научная конференция «Бренное и вечное: Проблемы функционирования и развития культуры» 24—26 октября 2000 года: Тезисы докладов и выступлений. Вып. З / Ред. кол. : В.П.Большаков, А.В.Кокин; НовГУ им. Ярослава Мудрого. - Великий Новгород, 2000. - 140 с.// |
