Главная страница.

В.П. Большаков. О преодолении излишнего российского максимализма в отношении к культуре

Многим из тех, кто в России осмысляет историю культуры, состояние и перспективы ее развития, - свойственны неумеренные максимализм и глобализм.
Им кажется, что в истории культуры России время от времени происходили кардинальные изменения. Часто в качестве рубежей таких изменений называют петровские реформы, революцию 1917 года, ну и нынешние процессы, квалифицируемые как кризисные.
Постоянно раздаются призывы к сохранению самобытной русской культуры, подвергающейся насильственным, Б том числе и иноземным, воздействиям. Призывы к возрождению весьма абстрактной духовности, нереализуемой соборности, предельно возвышенных духовных идеалов, вместо презираемой цивилизованности западного образца, которой не удается достигнуть.
Думается, все это несколько преувеличено. Таких кардинальных изменений в жизни общества, к которым привели европейские реформационные и революционные сдвиги, у нас так и не произошло. Петровские реформы укрепили крепостничество, рабство, холопство, укрепили империю, позже расширившуюся «от моря до моря», укрепили самодержавие. Подчинили церковь государству, создали простор для монархической государственной идеологии. А цивилизовано было то (кроме некоторых внешних моментов), что было полезно для государства, а не для человека в нем живущего. Большевики фактически делали то же самое в несколько иных (частично заимствованных из далекого прошлого) формах.
Культура при этом была жива и ценилась в общем высоко, хотя бы в качестве средства воспитания, образования. В иерархии ее ценностей, правда, только у очень тонкого слоя культурной элиты, на первое место выходил человек (а не Бог, Царь, Империя, коммунистическое общество, нация и т. д.).
Но во всяком случае, если и не было действительно духовного благополучия общества в целом, то оно имитировалось, порой удачно. Хотя время от времени говорили и писали о кризисных моментах в развитии культуры, отдельных ее элементов. Сейчас речь идет о глобальном кризисе культуры.
Но ничто кардинально пока что не изменилось. Империя стала поменьше, но имперское сознание осталось. Призывы к укреплению фактически самодержавной централизованной власти находят отклик у широких слоев населения. Большая часть общества тоскует по идеологии и духовному рабству (которое и не преодолено), ибо непонятно, что делать даже с весьма ограниченной свободой. Духовное развитие нового поколения. происходит в обстановке отсутствия давления и определенных ценностных ориентиров, при наличии вроде бы, чуждых российской традиции околокультурных и антикультурных воздействий. Старшее поколение призывает «возродить» культуру, гуманистические идеалы, ностальгически глядя назад.
Не следует ли, не задаваясь невыполнимой в этих условиях задачей максимализации абстрактной духовности и утверждения идеалов, которые явно не соответствуют реальности, - ставить более прагматические цели, добиваясь хотя бы элементарной цивилизованности жизни и человеческих отношений, не копируя ни Запад, ни Восток, но и не отказываясь от разумного и эффективного, откуда бы оно ни шло.
Цивилизованность конечно не обязательно продуцирует культурность. Сама цивилизованность может иметь разный характер. Но культура может действенно и конкретно реализовываться в разных сферах современной жизнедеятельности (в экономике, политике, праве, быте), если сами эти сферы достаточно цивилизованы.

В.П. Большаков. О преодолении излишнего российского максимализма в отношении к культуре // Всероссийская научная конференция «Бренное и вечное: Проблемы функционирования и развития культуры» 24—26 октября 2000 года: Тезисы докладов и выступлений. Вып. З / Ред. кол. : В.П.Большаков, А.В.Кокин; НовГУ им. Ярослава Мудрого. - Великий Новгород, 2000. С. 7-8.