Главная страница.

С.В. Чащина. К проблеме осмысления пространственно- временной парадигмы

Попытка понять специфику трактовки пространства и времени в разные эпохи и в разных культурах составляет неотъемлемую часть целого спектра современных гуманитарных наук. Существующие разработки в этой области убеждают, что пространственно-временная парадигма в любую эпоху была явлением гетерогенным -множественным по основаниям, не сводимым к единообразной структуре и обладающим вероятностными свойствами. Это обеспечивало, с одной стороны, смысловую избыточность пространственно-временной парадигмы, а также преемственность данных парадигм (как и эпох) между собой. С другой стороны, именно этим объясняется необычайная сложность исследования данного феномена, а также - не метафорически, но в прямом смысле слова - «бесконечность» его постижения.
Первыми у человека, как известно, оформляются пространственные, а не временные представления. Дети достаточно долго воспринимают пространство непосредственно, неотделимо от предметов и материальной среды. Способность мыслить пространство абстрактно, подвергать его различным метрическим операциям, использовать в пространственном мышлении геометрические концепты и т. д. - приходит много позднее и, как показывают исследования психологов, во многом под влиянием школьного курса геометрии. При этом неабстрактное понимание категории пространства продолжает доминировать в обыденных житейских ситуациях, причем не только у детей, но и у взрослых.
В истории культуры можно проследить во многом аналогичный путь развития пространственных представлений: от качественного, синкретического восприятия пространства, подразумевающего теснейшую связь с функциональным предназначением пространства, и как следствие со всеми мыслями, эмоциями, переживаниями, ассоциирующимися с этим пространством – к пониманию пространства как абстрактной категории. Развитие абстрактного понимания пространства постепенно привело к формированию представлений о ментальных пространствах, каковыми являются многомерные математические пространства, пространство семиосферы и т. д., вплоть до виртуальной реальности.
Данные две линии (условно назовем их линиями качественного и абстрактно-количественного понимания пространства) не являются взаимоисключающими, но скорее взаимодополняющими. В разных областях культуры в одну и ту же эпоху могут сосуществовать разные понимания пространства, что не отменяет существование генеральной пространственной парадигмы.
На порядок сложнее обстоит дело с формированием представлений о времени - и у ребенка, и в истории культуры в целом. Человеческий организм настолько слит со временем, что как бы не замечает его, живет в вечном настоящем. Своеобразным отражением этого факта стало отсутствие глагольных форм прошедшего и будущего времени во многих архаических языках. Способность ориентироваться во времени не приходит к ребенку непосредственно, как ориентация в пространстве, но, главным образом, благодаря обучающей деятельности взрослых.
Генеральный путь развития временных представлений у человечества, в общем, согласуется с развитием пространственных представлений: от качественного понимания времени к абстрактно-количественному. Однако фактор времени играет совершенно особенную роль в формировании пространственно временной парадигмы, поскольку преимущественно с ним связаны такие сложнейшие категории (и их понимание) как категории движения, развития, причинно-следственных связей и т.п. В жизни человеческого социума с категорией времени взаимопереплетены понимание смысла жизни и смерти, рождения, всех жизненных пороговых и возрастных ситуаций и т. д.
Остерегаясь упрощения трактовки пространственно-временной парадигмы, тем не менее, нельзя не заметить, что структуру пространственно-временной парадигмы любой эпохи пронизывает некое внутреннее единство (или, как минимум, стремление к оному). Можно назвать, по меньшей мере, две причины, обуславливающие данное единство: во-первых, это потребность приведения к некому духовному единству всех воспринимаемых сторон бытия, обеспечивающая процесс осмысления мира как целостности (когнитивно-философская причина), а во-вторых, - наличие интермодальных внутренних связей в мозге, собственно и обеспечивающих корреляцию пространственных и временных аспектов у каждого индивида уже на психофизиологическом уровне.
В структуре пространственно-временной парадигмы можно выделить два важнейших внутренних плана: план мироощущения (собственно восприятия, переживания пространственно-временного континуума бытия) и план мировоззрения (теоретической его интерпретации). Наличие плана мироощущения, связанного не столько с осознанием, сколько с подсознательным и бессознательным уровнями нашего мышления, нередко существенно затрудняет адекватный перевод пространственно-временной парадигмы на язык вербально понятийных структур. На этом фоне становится ясным, почему искусство занимает столь важную роль в осмыслении пространственно-временной парадигмы. Опираясь на образную форму отражения действительности, на нераздельный сплав рационального и эмоционального, оно способно более полно, парадоксально и художественно точно (а зачастую и опережая философию и науку) воплотить ту или иную «модель мира» и ее внутренний «каркас» - пространственно-временную парадигму.

С.В. Чащина. К проблеме осмысления пространственно- временной парадигмы // Всероссийская научная конференция «Бренное и вечное: Проблемы функционирования и развития культуры» 24—26 октября 2000 года: Тезисы докладов и выступлений. Вып. З / Ред. кол. : В.П.Большаков, А.В.Кокин; НовГУ им. Ярослава Мудрого. - Великий Новгород, 2000. С. 71-72.